Все же он не мог упустить шанса выяснить больше, и Тори была именно тем человеком, который, очевидно, что-то об этом знал.
— Ну а вы когда-нибудь бывали в этой botánica?
— Разумеется, — ответила она небрежно. — Я довольно часто захожу в ту, что за углом. Это самое удобное место, где можно купить некоторые вещи.
— Какие вещи?
Она подняла свой бокал, отпила немного и помедлила, ее карие глаза впились в него из-за кромки бокала. Он чувствовал, что она пытается понять, чего ради он так ее расспрашивает.
— В основном травы, — ответила она.
— Что это за травы? — настаивал он. — У всего, что там продается, такие дикие названия.
Она рассмеялась.
— Некоторые из них весьма странные, не правда ли? Но это очень эффективные средства народной медицины. Одна из тех вещей, которые я покупаю, например, «Трава святого Иоанна». Это растертый в порошок корень, и он является самым эффективным средством из всех, которыми я лечила свою сенную лихорадку, — очищает набухшую слизистую носа при насморке. К тому же я покупаю там более привычные вещи. Вроде настоя ромашки, который прекрасно помогает от расстройства желудка. Кроме того, там продаются некоторые замечательные душистые вещества или масла для ванн…
Кэл прервал ее:
— Там также есть религиозные статуэтки и бусы, и метелки из перьев. Это такое странное сочетание товаров, что мне непонятно, что общего между всем этим. — Он замолчал, не зная, как дальше продолжать эту тему. — Один человек сказал мне, что это связано с… ну, с чем-то вроде религиозного культа, который называется «Сантерия». Вам что-нибудь известно про это?
Она снова посмотрела на него изучающе, на этот раз еще пристальней.
— А почему вы об этом спрашиваете? — сказала она.
— Потому что меня это интересует профессионально. А также, — признался он, — потому что меня немного беспокоит это место.
— О… — выдохнула она и встряхнула головой, как бы отметая древнее заблуждение — Допускаю, что это может показаться — как вы сказали? — подозрительным, особенно тому, кто не знаком с обычаями, лежащими в основе всего этого, но бояться тут совершенно нечего. Все, что продается в botánica, предназначено, для помощи людям, духовно или физически. Сантерия — это старинная традиция этих людей, особый способ подхода к их проблемам. Вот и все, что можно об этом сказать.
Наверное, было бы разумнее оставить эту тему. Виктория Хэлоуэлл призналась в том, что испаноязычная культура близка ей и восхищает ее. Она может оскорбиться, если он застрянет на опасениях и выискивании негативных аспектов этой культуры, может подумать, что он человек ограниченный и нетерпимый.
— Наверное, я беспокоюсь из-за ерунды, — сказал он. — Вероятно, мне не следовало бы так подозрительно к этому относиться, но мой сын, кажется, в восторге от этой лавки. Положение, в котором я оказался… Я имею в виду, что теперь я остался один с ним и полностью за него отвечаю… ну, и я чувствую дополнительную…
Он умолк, не вполне уверенный, что сказать дальше. Вину? Тревогу?
Тори Хэлоуэлл тихо сказала:
— Я понимаю.