— Починил велосипед? — ехидно спросила Ира.
— Починил, — мотнул головой Артур. — Вы за молоком-то ходить будете?
— Не нужно нам вашего отравленного молока, — огрызнулась Ира. — Сами пейте! Или у вас его никто брать больше не хочет?
— При чем тут это? — Артур пропустил мимо ушей Ирины замечания по поводу яда в молоке. — Вы перестали приходить днем. Вот мать и спрашивает, может, вы хотите его по вечерам брать? Она корову подоила, если надумаете — приходите.
— Не надумаем! — отрезала Ира. — С нас хватит!
— Надо бабушку спросить, — отступила к крыльцу Катя.
«Вечно эта Катька поддается на всяческие уговоры», — со злостью подумала Ира, оборачиваясь. Но сестра уже скрылась в доме. Ира взглянула на цыганенка. Тот ковырял ногой песок.
«Изображает из себя неизвестно что, как будто он совершенно ни при чем во всей этой истории!» — все больше и больше накручивала себя Ира. Ей очень хотелось сказать Артуру какую-нибудь гадость. Она уже открыла рот, но тут на крыльцо выскочила сияющая Катька.
— Бабушка сказала, чтобы мы быстро сходили за молоком и возвращались, — выпалила она. — Она уже картошку жарит!
Артур победно улыбнулся, пропуская Катю вперед. Ира, тяжело вздыхая, поплелась за ним. Неужели этот день никогда не закончится? Еще Артур этот все время под ногами крутится! И смотрит так, словно ничего не произошло — не было инцидента в лесу утром и их столкновения у колодца днем. Идет как ни чем не бывало, словно весь день дома просидел.
— Зачем ты ей помогаешь? — догнала соседа Ира.
— Она попросила вас позвать, я и позвал, — невозмутимо ответил Артур.
Логика железная.
— А прикажет убить — убьешь?
— Совсем, что ли, больная?
— Она же тебя послала следить за мной рано утром — ты и помчался в Воронцовку! — набросилась на него Ира.
— Какую Воронцовку? — не понял Артур.
— Вы с Пашкой поехали за мной в Воронцовку, — повторила Ира.
— Ты что? — В голосе цыганенка слышалось неподдельное удивление. — Я до двенадцати спал!
— В лесу за тобой волки погнались, — настаивала на своем Ира. — Ты не можешь этого не помнить!