Колонна наступавших дрогнула, начала разваливаться, кто-то просто кинулся наутёк, кто-то пытался скрыться в близлежащих домах, но Жадов не дал им времени опомниться.
– Батальо-он! За мной! В атаку!
Вскочил со снега, живой и невредимый (никто не заметил, как Ирина Ивановна прижала руки к груди, завидев это), а за ним через баррикаду хлынул поток его бойцов. Спешили, чуть не захлёбываясь, ручные пулемёты; огрызались короткими очередями автоматические винтовки Мондрагона; и колонна прибывших «войск военной комиссии ЦК» окончательно обратилась в бегство.
…Отряд Жадова преследовал противника – от лавры до Фаянсовой улицы; дальше начинались домишки и огороды бывшей Глухоозёрской фермы, теснившиеся вокруг стекольного завода, и противник рассыпался.
Трофеями стали десяток пулемётов, две сотни винтовок. Взято было полтораста пленных.
Сам Жадов, вышедший из боя без единой царапины, обходил своих бойцов, наряжая команды прочёсывать местность.
Ирина Ивановна встала перед ним, уперев руки в боки. Губы её подрагивали.
– Товарищ батальонный комиссар, – назвала она Жадова прежним званием, что он носил, ещё будучи в охране Петросовета, – надо немедля послать самокатчика в Смольный. И раненых – в госпиталь. Готова отправиться с ними.
– Да-да, Ирина Ивановна, пожалуйста. – Жадов глядел на неё совершенно шалыми глазами.
– Раненых, к счастью, немного, – строго сказала Ирина Ивановна. – А вот вы, товарищ комиссар, рисковать так не имели права, нет!
– Двум смертям не бывать, – рассмеялся комиссар. – Одной не миновать, так чего уж теперь?
Ирина Ивановна начала было что-то строго говорить, но тут Жадов вдруг шагнул к ней, обхватил, прижал к себе изо всех сил, словно утопающий или висящий над пропастью хватается за спасительный канат – и поцеловал в губы. И не просто поцеловал – стал целовать жадно, горячо, не выпуская Ирину Ивановну из объятий.
Бойцы вокруг засмеялись, кто-то одобрительно крикнул «горько!», его поддержали разом десятки других.
Ирина Ивановна не пыталась вырваться. Осторожно отстранилась, но так, чтобы никто ничего бы не понял. Улыбнулась радостным бойцам, помахала рукой, мол, спасибо, спасибо, друзья.
– Давно пора! – выдал немолодой уже солдат.
– Совет да любовь! – подхватил другой.
– Про любови будем после победы говорить, товарищи, – возвысила голос Ирина Ивановна. – А пока дело нужно доделать.
Жадов попытался вновь её обнять, но в бок ему упёрся крепкий кулачок. Незаметно для других, но ощутимо.
– Отставить обнимания, товарищ комиссар! – громко и как бы шутливо бросила Ирина Ивановна. – Кто за вас местность прочёсывать станет, Пушкин?
Бойцы разразились хохотом. Они победили, они отстояли революцию. Ирине Ивановне они верили – и как бы не больше, чем собственному комиссару.
ebooksa