Шофер шагал рядом легко и свободно, снег только припорашивал его темные волосы и оседал эполетами на плечах.
— Ты зря дуешься на сэра Алекзандера, — наконец заговорил он, когда мы перешли мост и оказались около Ростральных колонн, — он беспокоится о тебе и хочет добра.
— Добра он хочет! — огрызнулась я. — Нужно оно мне, его добро и его забота?! Да я всю жизнь прожила постоянно с оглядкой, постоянно ничего и никак не происходило! А тут — нате вам, давайте меня опять защищать! Он мне что, отец? Или, может, мама?!
Снежинки садились на мое разгоряченное лицо. Дэвид смотрел на меня с легкой иронией.
— А тебе, значит, надо на передовую?
— А почему нет? — Я засунула руки поглубже в карманы куртки. — Для чего я еще нужна? Умом не отличаюсь, вообще… ничем вообще не отличаюсь. А так у меня есть шансы сделать что-то, понимаешь?
Я взглянула на него. Кажется, Дэвид и правда пытался меня понять.
— Ну и, — я решительно шмыгнула носом, — да, очень хочется быть крутой теткой. Ну, знаешь, как Лара Крофт…
Дэвид помолчал. Мы подошли к самой Стрелке, врезающейся в Неву и будто вспарывающей ее.
— Ты ориентируешься на кино, — вздохнул он, — и совершенно не представляешь, что происходит на самом деле.
— Пока меня не будут подпускать — и не представлю.
Мы шли какими-то закоулками, которые Дэвид называл «университетские переулки». Они начинались как-то совершенно внезапно и уходили куда-то в темную глубь. За спиной был еще нарядный, светящийся центр, Стрелка и колонны, а повернешь голову — и только темнота. В которой что-то есть.
То, что темнота эта не пуста, точнее, наполнена не только старыми зданиями и растениями, до меня дошло, когда боковое зрение уловило какое-то легкое движение. Я дернулась, обернулась, пытаясь уловить неясный образ, но тщетно — меня снова окружал только ночной воздух.
Дэвид рассмеялся:
— А я все ждал, когда же ты заметишь!
— Замечу что? — недовольно пробурчала я, вглядываясь в ночь. Там что-то шевелилось, но на самом краю зрения, и стоило повернуть голову — замирало.
— Всех этих, — Дэвид вынул руку из кармана и широко обвел ей темноту вперед нас, — существ. Лепреконов, если угодно.
Я удивленно покосилась на него.
— Ну не буду мучить всякими подробностями, вот тебе историческая справка, — Дэвид подышал на замерзшие руки и спрятал их обратно в карманы. — Когда Петр I прорубил свое знаменитое окно в Европу, в Россию с ее медведями и балалайками хлынули не только товары и науки. Хлынуло все, что населяло Европу, — в том числе и европейская, если так мне будет позволено выразиться, нечисть. А чего бы нет, чем они хуже?
— А как же… — Я наморщила лоб, припоминая какие-то обрывки статей из маминых ученых томов, — привязка к земле и все такое?
ebooksa