«Каждый из нас сделает то, что должен. И тогда в марте будущего года…»
– В общем, весь класс три-три так вот и провел остальную часть своего последнего учебного года в средней школе. Парту умершего ученика они оставили в точно таком виде, в каком она и была, и иногда подходили поговорить с «ним», или дурачились, или шли домой вместе с «ним»… Конечно, они всего лишь
– Это все правда? – спросил я, не в силах больше сдерживаться. – Это не какая-нибудь байка или легенда?
Мей не ответила, а просто продолжила спокойно пересказывать историю.
– После церемонии они все вместе сфотографировались в классе. Все ученики и классный. А потом, когда они разглядывали фотку, они кое-что обнаружили.
Мей сделала еле заметную паузу, потом произнесла:
– В углу фотографии они увидели того ученика, хотя «его» просто не должно было там быть. «Он» улыбался вместе со всеми, и его лицо было бледным, как у мертвеца.
Значит, все-таки легенда. Возможно, одна из «Семи тайн» Северного Ёми. Впрочем, если так, то очень уж детальная.
Однако, хоть я и думал так, почему-то просто отмахнуться от этой истории как от обычной страшилки не получалось. Я пытался заставить себя улыбнуться, но в результате у меня только щеки задергались.
Лицо Мей все это время оставалось бесстрастным.
По-прежнему глядя в одну точку, она сжала губы, ее плечи несколько раз медленно поднялись-опустились… а потом она наконец добавила почти шепотом:
– Того ученика – ну, который умер – звали Мисаки.
Это был удар под дых.
– Мисаки? – мой голос едва не сорвался на визг. – Это… фамилия была? Или имя? Это вообще был парень или девчонка?[17]
– Ну…
Она не знает? Или знает, но не хочет мне говорить? Мей слегка опустила голову; ее отсутствующее выражение лица абсолютно ничего мне не говорило.
– Кажется, есть варианты, в которых имя «Масаки», но их меньшинство. Думаю, это на самом деле «Мисаки».
…Двадцать шесть лет назад.
Я начал переваривать историю, рассказанную Мей.
Двадцать шесть лет назад учился в классе 3-3 парень или девушка по имени или фамилии Мисаки, и его/ее все любили…