– Я давно разучился это делать.
– Ведь все будет в порядке, да?
– Конечно, – ответил он беззаботно, – ты ведь знаешь, у меня всегда все в порядке. В том, что я с завидным упорством наступаю на одни и те же грабли, мне стоит винить самого себя, но никак не тебя.
– «Трава» была ничего, – попыталась я разрядить атмосферу.
– Я рад, что тебе понравилось.
– Ты уверен, что тебе стоит вести машину в таком состоянии?
– Не волнуйся. Кстати, кольцо тоже ничего. – Вивиан повернулся ко мне, застегивая верхние пуговицы рубашки. – У Уильяма отличный вкус. Это ты научила его выбирать украшения?
– Нет ничего дешевле, чем чужая боль, да? – спросила я. – Знаешь, о чем я подумала? Вполне может статься, что я встречу человека, с которым я захочу разделить его боль. Но ты этим человеком никогда не станешь.
– Я в курсе. Хочешь сообщить мне что-нибудь новое?
– У меня вряд ли получится чем-то тебя удивить.
– Ну почему же. В постели это у тебя получалось.
– Постель – это еще не все.
– Когда женщина, к которой я неравнодушен, начинается и заканчивается именно в постели, то твоя последняя фраза приобретает другой смысл.
– Бизнеса у нас не получилось, – подвел итог Вивиан. – Отношений – тоже. Хочется верить, что ты хотя бы пригласишь меня на свою свадьбу.
– Тебе придется долго ждать.
– Я запасусь терпением. – Он запахнул плащ. – Удачи, Изольда. В следующий раз попробую продать свою боль подешевле.
– Неплохая мысль. Может, y тебя получится.
– Здравствуйте, доктор.
– Доброе утро, мадемуазель Фабре, – ответил я. – Позвольте, я возьму ваше пальто.
Беатрис сняла платок и потрепала волосы, глядя в зеркало. Она повернулась ко мне как раз в тот момент, когда я прикоснулся к ее плечам для того, чтобы снять пальто. Я обратил внимание на то, что она очень молода – черты ее лица выглядели мягкими, почти детскими. Она смущенно улыбнулась, осознав, что мы стоим слишком близко друг к другу для незнакомых людей, и рассеянно погладила темно-рыжие волосы. А я посмотрел ей в глаза, зеленые, как у большинства рыжеволосых женщин, и в них было только одно: бесконечная тоска. Взрослая, огромная тоска, которая не шла молодой девушке – ее глаза могли принадлежать, скорее, сорокалетнему человеку.