«Ночь, когда она умерла»

– Да, но все же. Вы с доктором… не нашли общего языка?

Я подвинула к себе тарелку с принесенным официантом мясом и уже взяла вилку, но в последний момент остановилась.

– С доктором? Почему же. Мы очень мило пообщались. Ну, а, может быть, я убедила себя в том, что у меня плохое настроение потому, что хотела утешения именно от тебя?

– Это… правда?

Я принялась за еду.

– А что если так?

– Если так… у тебя ведь есть Билл? То есть, ты у него есть. То есть… – Он помотал головой. – Ты поняла.

Как бы объяснить тебе, мальчик, что Билл уже сидит у меня в печенках с его любовью к сценам ревности, дешевым пошлым комплиментам и миссионерской позе? И как бы объяснить, что в тебе есть что-то, чего нет в нем? Когда-нибудь я заставлю тебя выглянуть наружу из коробки, в которую тебя заключило твое воспитание. И ты посмотришь на жизнь, которой до этого не видел, узнаешь то, чего не знал и почувствуешь то, что никогда не чувствовал. Может, это будет жестоко с моей стороны, потому что я намеренно создам почву для той ямы, о которой говорил мне Вивиан. Но это лучше, чем жить с закрытыми глазами и ушами.

– Конечно, поняла. Но давай найдем более приятную тему для разговора. Или наконец-то приступим к еде.

В клуб мы пришли под вечер и на полчаса раньше назначенного времени, но гостей уже было много. Адам сказал нам, что форма одежды может быть свободной, и Саймон остановил свой выбор на немного вычурном для повседневной жизни, но как нельзя подходящем для вечера костюме, а я надела маленькое черное платье – отличный выход из ситуации «мне нечего надеть», в которой я ввиду большого количества одежды оказывалась часто. Мы выглядели довольными и счастливыми, так как отказались от обеда и провели несколько часов наедине. Гости приветливо кивали нам, называя свои имена. В какой-то момент я заметила Вивиана – он стоял чуть поодаль в компании мужчины и двух женщин и что-то рассказывал им. Он почувствовал мой взгляд, повернулся ко мне и улыбнулся. На улыбку я не отреагировала, и что-то в его глазах, что вполне можно было охарактеризовать как приятное удивление, сменилось обычным для него прохладным любопытством, после чего он снова повернулся к гостям.

– Господин Хейли и мисс Паттерсон! – Адам подошел к нам и легко поклонился в знак приветствия. – Как вы добрались? Я слышал, поезда опять задерживали. Просто беда с этими поездами…

– Зато поезда дали нам спокойно поужинать, так что во всем есть свои плюсы. – Я отдала Адаму принесенный пакет с подарком. – Так как вы у нас сегодня именинник, господин Фельдман, то позвольте от меня и от Саймона, а также от Уильяма поздравить вас. Желаю вам успехов в бизнесе, в творчестве и в личной жизни. А также желаю вам всего, что вы сами себе желаете. И чтобы удача всегда улыбалась вам. А если она в какие-то периоды не будет вам улыбаться, то знайте: она где-то за горизонтом, и просто собирает силы для того, чтобы вернуться к вам обновленной.

– Ох, мисс Паттерсон. Большое спасибо, но вы не должны были покупать мне подарок… – Он улыбнулся. – Это мы с Вивианом по роду своих занятий должны вас радовать и удивлять.

Я кивнула на пакет.

– Будем считать, что это скромный дар нашей признательности.

– Огромное спасибо. Проходите, Колетт сейчас освободит вам столик. Я скажу Вивиану, что вы пришли.

– Не стоит. Я вижу, он занят.

Адам посмотрел на меня, и на его лице мелькнула тень недоумения.

– Эти люди – его пациенты, он поговорит с ними и подойдет. Это дело двух минут.

– Я сама подойду к нему, господин Фельдман, но позже. Мы с господином Хейли выпьем и отдохнем.

Он поднял руки, признавая мою правоту. Колетт нашла нам с Саймоном столик рядом со сценой. Несмотря на близость колонок, музыка тут играла негромко, и позволяла поддерживать беседу, не поднимая при этом голос.

– Твое здоровье, – сказала я, когда Саймон разлил коньяк по рюмкам. – Как тебе здесь?

– На первый взгляд, отличное место, пусть и небольшое.

– Оно больше, чем кажется, тут есть еще вторая половина.