Маг 10

В таком причудливом построении я обозначил свои желания профессуре.

Пришлось снять головную боль у самого пожилого профессора, чтобы продемонстрировать свое умение.

Делаю вид, что это из самых-самых последних сил творю. Лечебный камень для этого дела мне выдает присутствующий здесь сотрудник из охраны Кремля. И тут же его забирает обратно, как ему приказано.

Ну, посмотрим, куда меня теперь приведет открытая способность?

Честно говоря, откровенное нежелание Вождя слушать неприятные известия начинает меня уже доставать конкретно.

И своя жизнь в качестве бесправного заключенного тоже.

Поэтому я начинаю обдумывать и другие варианты для изменения прошлого.

Глава 22

Не знаю, профессура подействовала на Вождя или правильный доклад присутствовавшего при наших прениях Хранителя камней в нквдшном мундире, однако, все сверсталось быстро.

Меня к вечеру отвели в лучшие из ближних к центру Москвы сейчас Центральные бани. Бывшие Хлудовские, они рассчитаны, образно говоря, на генералов, тогда как майоры попроще парятся в более древних Сандунах.

Мне зашло на отлично, пусть и паслись рядом со мной постоянно два голых сотрудника в простынках. Зато третий в это время по форме неотступно охраняет их гимнастерки и оружие в шкафчиках.

Ничего, я парился четыре часа, за это время все успели оттянуться всласть. Зарядил свои батареи не полностью, всего потратил процентов двадцать за этот тоскливо-нервотрепный месяц, но, еще пара таких заходов и окажусь полным маной.

На самом деле даже удивлен своей сильно негативной реакцией на всякие бюрократические препятствия и задержки. Как-то отвык я от таких процедур за последнее время. В прошлом средневековом мире я все сам решал и всех нагибал. В том же Батуми просто жил в свое удовольствие, не терпя никакого принуждения ни в чем.

Хоть и понимаю умом, что мне еще повезло довольно быстро добраться до кабинета Вождя в Кремле, только дни, проведенные в томительном ожидании не лучшим образом действуют на мою психику.

Наверно, в этом и проявляется негативное воздействие переходов через Храмы. Я просто с трудом заставляю себя играть по чужим правилам, чувство, ранее мне совершенно незнакомое от таких довольно основательных, однако, здорово уже раздражающих причин.

И просто бесит явно нежелание товарища Сталина выслушивать мои откровения с открытым ртом и потрясенным видом. Очень уж он привык к тому, что все происходит совсем наоборот. Все только бьют поклоны и клянутся в верности лично ему и потом делу коммунизма на века.

Судя по довольным лицам сопровождающих, они готовы так охранять меня постоянно, ведь после бани мы отправились в ресторан при Центральном Доме Литератора.

Правда, пока он называется Дом советского писателя официально, сам расположенный на бывшей Поварской улице, сейчас носящей славное имя советского дипломата Воровского. Убитого швейцарским белогвардейцем еще в двадцать третьем году в Лозанне.

Здесь лучший, или один из лучших ресторанов Москвы и всего Советского Союза.

Мы вчетвером, конечно, совсем не литераторы или писатели, однако, пугающая всех форма и указание сверху не оставили возможности кому-то протестовать против нашего присутствия в узко специальном месте.