Хотя, он же про тонущего Чапаева раз сорок смотрел за два года? Нравится ему классно снятая вещь! Да еще под своим личным руководством, наверняка. Психическая атака каппелевцев, конечно, завораживает серьезно, правда, именно они в такие и не ходили. И про один-единственный пулемет тоже как-то странно смотреть, что все Петьку ждут. В дивизии их должно несколько десятков быть, не меньше.
— А что вы скажете насчет работы комитета по невмешательству в войну в Испании?
— Немцы и итальянцы выводить своих как бы добровольцев не будут, однако, участь республиканского правительства все равно предрешена. Италия там совсем рядом, плечо достаки мизерное, а Муссолини не прекратит помогать Франко до полной победы. Продолжать оказывать военную помощь Испании для СССР не имеет особого смысла, гонять через всю Европу корабли с техникой. Лучше сосредоточиться на подготовке к своей войне.
— На какой войне, товарищ Автанадзе? — нравится почему-то называть меня по фамилии Вождю.
— Войн будет несколько, Иосиф Виссарионович, — в первый раз я назвал собеседника по имени-отчеству.
Смотрю на его реакцию, однако, ничего особенного не замечаю внешне. А вот легкая тень неудовольствия у Вождя внутри проскочила, значит, будет по-прежнему товарищем Сталиным для меня.
— И каждая последующая будет зависеть от того, как пройдет война перед ней, — неопределенно говорю я, — Именно те самые, которые коснутся Советского Союза.
— А поподробнее? Давайте с того, что нас ждет впереди и постепенно идите дальше, — как всегда, Вождь говорит с небольшим акцентом.
— Значит, так. В начале октября Германия захватит Судеты без боя. Польша за компанию возьмет Тешинскую область. Гитлер все равно прикажет Генштабу готовиться к полному захвату Чехословакии. Все усилия СССР помочь этой стране будут безрезультатны, пусть даже наши войска согласится пропустить Румыния через свою территорию. Решать судьбу Судет в Мюнхене будут Англия, Франция и Германия с Италией без самих чехов. Гитлер заставит чехов признать независимость Словакии, она станет немецким протекторатом, потом у нее часть земель заберет Венгрия, — не спеша перечисляю я, давая делать записи Вождю.
Потом он просит меня подождать и посылает за стенографистом одного из офицеров охраны. Сами они, конечно, офицерами себя пока не считают и то, что им придется носить погоны — даже в страшных снах не предвидят.
— То есть, высказывать озабоченность нужно и требовать мира в Европе желательно, однако, никаких серьезных движений делать не стоит, все будет решено без участия Советского Союза, — это я уже начинаю советовать Вождю уверенным голосом, пока ждем помощника.
Вот и он, незаметный мужчина с зализанными в бок волосами появляется и замирает на стуле рядом, держа в руках папку и поставив на край стола чернильницу.
— Ага, через пять дней запатентуют шариковую ручку в Англии, кажется, — вспоминаю я что-то из ближайших событий.
— Пятнадцатого марта следующего года Гитлер захватит Чехию, цинично наплевав на Мюнхенский договор и на Англию с Францией вместе. Двадцать второго марта заставит Литву отдать Мемель и сразу же начнет строить там военно-морскую базу. В апреле Италия тоже самое сделает с Албанией, — теперь уже стенографист быстро пишет мои слова.
— Никуда не уйти Советскому Союзу от войны с нацистской Германией, товарищ Сталин. Именно поэтому Гитлеру скормили промышленно развитую Чехословакию. Польша пока считает себя союзником Германии и предлагает ей вместе напасть на Советский Союз. Однако, в тридцать девятом году и она станет жертвой нападения немцев. Англичане с Францией будут сильно затягивать переговоры с СССР, пытаясь обмануть вас, поэтому мы подпишем с немцами договор о ненападении и сами цинично разделим Польшу. То есть, заберем себе обратно свои же Западные Украину и Белоруссию, — так довольно нравоучительно рассказываю я.
Выступаю теперь учителем, правда, рассказываю довольно приятные Вождю вещи. Накостылять спесивым не по теме полякам он давно хочет, еще с двадцатого года. И отомстить за заморенных голодом в лагерях десятки тысяч пленных красноармейцев.
И он это терпит, чему я даже удивлен, ведь до этой встречи мои намеки насчет ясного для меня будущего отвергались безоговорочно. Раньше отвергались, а теперь меня слушают терпеливо.
А чего не послушать, если я так уверенно обозначаю вероятное будущее. И до этого момента не ошибся ни в чем еще. Правда, я чувствую глубокое недоверие Вождя к своим словам. А впереди ведь совсем нехорошие новости.
Слишком он уверен в себе и своих замыслах, только, противники тоже не лыком шиты.
Тут шапкозакидательство не поможет, бить будут серьезно и без жалости.