Он снова внимательно осмотрел зал, как бы убеждаясь, что все взгляды устремлены на него. Аудитория зашушукалась, пожимая плечами, обмениваясь с соседями короткими удивленными репликами, кто-то издал нечленораздельное восклицание. Но уже вскоре установилась полная внимания тишина.
– Тот, кто первым верно ответит на один очень простой вопрос. – Альберт Рубинштейн ослепительно улыбнулся, демонстрируя великолепные зубы. – Да-да, это не шутка. Всего-навсего нужно ответить на один вопрос.
– И?! – не сдержался кто-то в середине зала.
– Почему миллионеры улыбаются? – Рубинштейн лукаво изогнул одну бровь, став похожим на преподавателя, решившего подкинуть ученикам задачку с подвохом.
Аудитория зашевелилась, напряжение сразу же резко спало, вызвав волну тихих смешков, шорохов и вздохов. Но интрига сохранилась, продолжая витать в воздухе.
– Ну не рыдать же им, в самом деле! – сварливо подала голос дама, сидевшая в одном ряду со Стасом и Марком. Несколько человек засмеялись.
– Действительно, – улыбаясь, закивал Рубинштейн. – И… все-таки?
Он повторил свой вопрос.
– Потому что могут все позволить!
– У них меньше проблем!
– А в чем тут подвох?!
– От избытка черной икры в организме!
Предположения, встречные вопросы и плоские остроты посыпались со всех сторон.
– Я знаю эту фичу, – сообщил Стас, вновь наклонившись к Марку.
И вдруг, сам того не ожидая…
– Да! – моментально среагировал Рубинштейн, заметив его вскинутую вверх руку. – Пожалуйста, молодой человек в предпоследнем ряду!
– Они потому и миллионеры, что улыбаются! – громко произнес Стас.
Поднявшийся гам в зале неожиданно стих на несколько тонов, головы присутствующих завертелись туда-сюда, на большинстве лиц застыло одинаковое вопросительное выражение: действительно ли только что прозвучал верный ответ?
– Браво! – воскликнул Рубинштейн, выдержав небольшую паузу. – Именно так! – Он обернулся к помощнице, ранее чертившей схему на доске, а теперь ожидавшей дальнейших распоряжений у правого края сцены. – Передайте, пожалуйста, молодому человеку его заслуженный приз.
Аудитория дружно зааплодировала, будто по какой-то невидимой команде, хотя на многих лицах читалось явное разочарование.