Возвращаясь назад, Лора испытывала нечто схожее с эйфорией, однако причина этого состояния заключалась не только в исполненном повелении хозяина – все ее чувства неким чудесным образом обострились, наполняя ранее неведомой ей жизнью картину опустившейся ночи, и каждый шаг сулил раскрытие все новых и новых тайн, сокрытых в шепоте теней и ином свете звезд, заслоненных низкими тучами. Но главное – она перестала испытывать страх и неуверенность перед всем тем, что всю предыдущую жизнь внушало ей ужас.
Почти дойдя до Офиса и переборов невероятно сильное желание немедленно оказаться в его стенах, ощутить непосредственную близость господина, Лора заметила невысокую фигуру, наблюдавшую из-за кустов на противоположной стороне улицы за входом. Перейдя дорогу и скрывшись в густой тени безлюдного сквера, она узнала Беллу и остановилась.
Лора мгновенно распознала мощную ауру отчаяния и безысходности, которая развевалась вокруг девушки грязно-серыми клочьями, словно та приняла какое-то невероятно трудное решение, но в последний момент засомневалась в его правильности и теперь не знала, как поступить дальше. Все это и еще недавнее внезапное бегство Беллы с перекрестка, беспомощная растерянность ее друзей – поведали Лоре, что в действительности происходит.
В ту же секунду ее внимание отвлек тихий шорох потревоженной чем-то опавшей листвы, который Лора уловила сквозь шум вновь затихающего дождя. Обернувшись, она увидела медленно подкрадывающегося акриса. Порожденное Второй кровью создание низко прижимало уродливое в грязных лохмотьях тело к самой земле и, готовясь к прыжку, не сводило с нее желтых алчущих глаз. Подавшись назад, Лора поняла, что видит в них отражение своей близкой и неминуемой гибели, от которой ее уже не избавит ни внезапное чудо, ни даже сам господин, чье присутствие она так близко сейчас ощущала, всего лишь по другую сторону дороги…
Однако в последний момент акрис вдруг остановился, наполовину выпрямился и, тщательно обнюхав руку Лоры, утратил к ней всяческий интерес. Его взгляд устремился вдоль улицы, в направлении припозднившейся пары, идущей в сторону Офиса.
Вспомнив о Белле, Лора задумчиво посмотрела на девушку, стоящую шагах в тридцати и целиком пребывающую во власти своего бесконечного отчаяния.
– Бедняжка, маленькая бедняжка…
Затем обернулась к акрису:
– Убей ее.
Они были слишком потрясены и измотаны, чтобы немедленно взяться за решение проблемы с Михаилом. Кроме того, следовало придумать правдоподобное объяснение, каким образом в квартире оказался труп постороннего человека, умершего явно не от инфаркта. Никто из них сейчас не был готов отвечать на подобные вопросы.
У Стаса промелькнула мысль, что в сложившихся обстоятельствах куда проще отыскать способ избавится от тела, чем попытаться убедить врача и представителей закона, общения с которыми вряд ли удастся избежать, в реальности любой из версий, что им еще только предстояло сочинить и – самое главное – была обязана куда больше походить на правду, чем истинная история.
"Нет, только не сейчас, – устало подумал Стас. – Завтра, все завтра…"
Парни волоком перетащили тело Михаила в меньшую комнату и оставили, уложив соответствующим образом, на полу между кроватью и окном.
Никто, разумеется, не собирался спать, однако все едва держались на ногах. Поэтому Стас разложил диван для себя с Верой, а для Марка принес из кладовой старую раскладушку. Оставив включенным свет в коридоре, создававший в комнате умеренный полумрак, они улеглись и некоторое время молчали.
Наконец, ни к кому конкретно не обращаясь, Вера тихо произнесла:
– И что же будет дальше?
– Я не знаю, – ответил Стас после долгой паузы. – И никто этого не знает.
Они еще какое-то время помолчали.
– Как вы познакомились? – вдруг спросил Марк. Тема казалась неуместной, но, к его удивлению, и Стас и Вера восприняли ее с неожиданным воодушевлением. Похоже, всем им сейчас требовалась передышка, пускай даже она являла не более чем лишь кратковременное бегство в какие-нибудь светлые воспоминания от сиюминутной действительности.