Помнится, я ни секунды не сомневался в том, что мы столкнулись с этим чертовым айсбергом.
Только люди могли так долго его не замечать. Он же возвышался над кораблем, блестящий, хотя и темный. Это был практически чистый лед, полупрозрачный, без снежных наносов. Я понимал (благодаря все тому же Саймону, который, когда я наконец доберусь до Лондона, без промедления выпалит: «Я же тебе говорил!»), что, когда верхняя часть айсберга тает, баланс меняется и айсберг переворачивается подводной стороной вверх. Темная же сторона не так заметна, она не отражает свет, да и ночь была безлунной. И все же…
Я вцепился в поручни и прислушался. Лампы по–прежнему ярко светили, и после первого удара корабль больше не дрожал. Но стоило мне потянуться чувствами вовне — вперед и вниз, на палубы подо мной, — как я услышал приглушенные мужские голоса, грохот лихорадочной деятельности и рев воды, бьющей в отсеки со скоростью пожарного гидранта.
И я подумал: «Проклятье, если затопит отсек с багажом первого класса, мне конец!» Мне стыдно вспоминать, в каких выражениях ко мне пришла эта мысль, но в тот момент я мог думать только о своем светонепроницаемом двойном сундуке и о двух симпатичных иллюминаторах в моей каюте. Я понятия не имел, как проходит процедура эвакуации пассажиров и багажа в «Уайт стар лайн» и когда к нам доберется другой корабль, чтобы забрать пострадавших. Не было никаких гарантий, что это произойдет после захода солнца.
С другой стороны, подумал я, благодаря всем этим беспорядкам мне легче будет избавиться от мисс Пакстон, пока она не подумала о том же и не опередила меня.
Но вначале сундук.
Багаж первого класса располагался на палубе G, в носовой части корабля. Проходы были достаточно широкими, чтобы можно было вынести сундук на палубу С. Я зашагал по все еще пустынному коридору — члены команды спали, когда только могли, ленивые мерзавцы! — и вдруг услышал, как останавливаются двигатели.
Тишина, воцарившаяся на корабле впервые после отхода из Квинстауна, показалась мне громче любого грохота.
И я был не единственным, кого эта тишина обеспокоила больше, чем столкновение с тысячами тонн льда. Начали распахиваться двери, мужчины и женщины — в основном молодые и растрепанные со сна — выглядывали в коридор.
— Что случилось?
— Почему мы остановились?
— Мы столкнулись с айсбергом, — сказал я. И достал из кармана смокинга пачку банкнот. — Мне требуется помощь: нужно вынести мой сундук из грузового отсека. Там лежат бумаги, которыми я не могу рисковать.
Конечно же, я мог бы вынести сундук в одиночку, но лишь предварительно помахав рукой надежде на то, что меня не заметят, не засыплют вопросами и не подвергнут надзору до конца путешествия.
— Простите, лорд Сэндридж. — За моей спиной возник офицер Боксхолл, застегнутый на все пуговицы и крайне взволнованный. — Нам понадобятся люди, для того чтобы эвакуировать почту, на случай если вода доберется до ловердека. Возвращайтесь в свою каюту, я отправлю к вам человека, как только появятся свободные руки. На данный момент повреждения незначительны, но через полчаса мы выясним все детали.
Я мог бы сказать ему, что вода грохочет уже в нескольких отсеках под нами, но рассудил, что он и так об этом вскоре узнает. Одна из горничных присматривалась ко мне с особым вниманием. Это была толстощекая рыжеволосая уроженка Йоркшира, которую я не раз видел в компании мисс Пакстон. Она поспешно зашагала прочь, лавируя между быстро растущими группами обслуги. Итак, возможность подождать в каюте только что исчезла.
И все же, подумал я, до полуночи осталось всего десять минут. Если грузовой отсек будет заполнен матросами, спасающими тюки с почтой, я смогу затуманить их разум и сам унести свой сундук.
Или убить мисс Пакстон.
Задолго до рассвета, размышлял я на ходу, я буду знать, стоит ли мне перебраться на другой корабль или лучше спрятаться в светонепроницаемом надежном уголке «Титаника», пока будут идти ремонтные работы. При минимуме везения я смогу очаровать парочку ремонтников.
Мисс Пакстон наверняка была на палубе В, направлялась к моей каюте. На палубе С какие–то шведы и американцы из третьего класса все еще смеялись и играли осколками льда. Прогулочная зона палубы В была практически пуста, самые смелые пассажиры кутались в пальто и толстые свитера. Молодой человек в вечернем костюме показал мне осколок льда и бросил его в свой стакан.
— Я видел, как эта штука проходит мимо. Потрясающе!
ebooksa