Пол понял, что может вздохнуть свободно, и сжал ее ладонь, словно гордый успехами дочурки отец.
— Восток–запад, север и юг, белые и черные, что пожелаешь. Америка — это один большой разделитель.
— А это правда, что ку–клукс–клан все еще действует?
Малколм кивнул.
— Кое–где на Юге.
Николя покачала головой.
— Сложно в это поверить, правда?
— Почему? — спросил Пол, но ему никто не ответил.
Вопрос, который должен был прозвучать философски, повис в воздухе и прервал их беседу.
Николя молча смотрела на ширинку Малколма так пристально, что не замечала, смотрит кто–то на нее саму или нет. Малколм смотрел. И видел не только ее похоть, но и нарастающее раздражение Пола. Их взгляды встретились. Пол открыл рот, но не смог проронить ни звука.
Малколм снова взглянул на Николя.
— Я отлучусь на минутку, вы не против? — Он двинулся прочь быстрым шагом.
Сердце Пола колотилось так, что перед глазами все плыло, а к горлу подкатывала тошнота. Ни разу в жизни он не чувствовал себя так отвратительно.
— Поздравляю. Ты своего добилась, — сказал он Николя.
— Чего?
— Теперь он знает, что ты знаешь.
— Не будь дураком. Он вернется.
Николя оказалась права. Малколм вскоре вернулся с куриным кебабом на тарелке. Он снимал мясо с палочек, бросал в рот и пережевывал так быстро, что это походило на нервный тик. При этом он не встречался глазами с Полом и сел со стороны Николя.
— У тебя невероятная девушка, Пол, — сказал Малколм, обнимая ее за талию.
Пол вздрогнул, почувствовав его руку так близко, и отстранился от Николя. Малколм придвинулся, касаясь ее бедра своим.