Вот черт. Я не против того, чтобы обо мне заботились. Черт, мне уже четвертый десяток, и приятно было знать, что кому–то, пусть даже мертвецу, не насрать на мое существование. Но гуль уже начинал испытывать мое терпение.
Я вылез из своего убежища и встал перед ним, не качаясь. Гуль был выше меня почти на голову, но я его не боялся.
К тому же я был уверен, что он ни за что не причинит мне вреда, а поверьте, гулей, которых ничто не сдерживает, злить не рискну даже я. Они способны разобрать человека, как морской пехотинец родную винтовку, только в два раза быстрее.
Чувствовал я себя хорошо. Спиды наконец добрались до глаз и зубов, так что глазки у меня были круглые, а зубки щелкали.
Я ткнул пальцем в серое лицо гуля.
— Мне чертовски надоело, что ты играешь тут со мной в сиделку, Мо. Давай договоримся: у нас по–прежнему партнерские отношения и я могу сам о себе позаботиться.
Гуль посмотрел на мой палец, затем медленно перевел взгляд на мое лицо.
— Мне показалось, ты говорил, что мы не партнеры.
Издевался, зараза.
— Я просто хочу сказать, что предпочитаю общаться с партнером, а не с нянькой. Я сам могу о себе позаботиться. Я уже долго себя загонял. И знаю, что делаю.
— Из чего становится ясно, что ты отправляешься за наркотиками.
— Ага… и поэтому мне нужна наличка.
Гуль повернул голову. С мимикой у него всегда было туго, так что догадаться, о чем он думает, было сложновато.
А потом он снова повернулся ко мне и протянул пачку двадцаток.
— Ничего тяжелого, — сказал он.
Я взял деньги и покачал головой. Я знал, что это значит. Никаких игл. Ничего такого, что превратит меня в зомби. Или убьет. Да мне такое и не нужно. Я прекрасно обойдусь куревом и таблетками.
— Спасибо, Молок.
Гуль только кивнул.
Я попробовал сунуть деньги в карман штанов и промахнулся. Штанов на мне не оказалось. Ниже пояса на мне вообще ничего не было.
— Мать твою!