Фросенька сняла халат, осмотрела своё тело. Там были синяки от укусов. Некогда приятных, а теперь вызывавших отвращение далеко идущими последствиями.
— Ну вот! — опять взбесился благодетель. — И что мне с тобой делать?!
Фросенька, вся нагая, бросилась на кушетку, принялась рыдать.
Капитан, поднявшись со своего места, постоял над ней несколько мгновений молча. Затем сел рядом. Затем начал расстёгивать сюртук. Сняв его, бросил в угол. Затем стал расстёгивать брюки.
Жертва страшного недоразумения перестала плакать. Любимый ею и такой желанный накануне вечером мужчина, похожий на отца, окончательно её простил!
Вскочив с кушетки, Фросенька помогла служивому снять брюки, бросилась целовать колени. Капитан застонал.
— Вам плохо? — испугалась тятенькина егоза. — Не слишком ли я резко с вами обращаюсь? Совсем забыла, что вы старше… Где болит?
Вместо ответа капитан вскочил, подбежал к двери, приотворил её и, просунув руку в щель, сделал знак кому-то, находившемуся в коридоре. После того рука его вернулась со связкою ключей.
Из коридора донеслись удаляющиеся шаги.
Капитан запер дверь на два оборота. Подойдя к Фросеньке, он стал обнимать её, тереться дрябловатым телом о её нежную кожу. Как ни странно, девушка была рада. Тело капитана казалось ей прекрасным. Она любила!
Затем любимый стал намазывать её остатками варенья и всю облизывать…
Не таким уж слабаком оказался «коротышка». В ту минуту Фросенька ненавидела Петра Сергеевича за то, что тот дал её обожаемому благодетелю такое прозщвище. С героем-капитаном казачке было хорошо, как ни с кем другим. Молодой Болотников и ряженый «человек из снов» в подмётки ему не годились.
— Всё, что ни делается, к лучшему! — воскликнула Фросенька.
Довольный капитан накрыл ей рот своим усатым ртом. От такого непередаваемого удовольствия казачка совершенно отключилась.
Угодить в постели не значит чем-то обязать. И уж тем более не значит обязать на всю жизнь. Но капитан сжалился над Фросенькой, взял её с собой в Петербург. Хорошим человеком оказался, не отправил назад к отцу. Не пережил бы позора инвалид! Да и она, Фросенька, не пережила бы. А что у благодетеля в ту ночь денег солидно поприбавилось, откуда же ей было знать.
Приехав в Петербург, Фросенька не отходила от новоявленного отца ни на шаг. Вдруг передумает и бросит, вдруг не захочет долго возиться с легкомысленной девкой? Теперь-то ей в благородные ходу нет — нечистая она. Да и почти все мысли у неё теперь нечистые. Разве какая-нибудь благородная девица будет всё время помышлять о причинном месте, испытывать сладкое томление при первом же упоминании о нём?
Ой, лучше бы уж там, в деревне, Пётр Сергеевич не заигрывал с ней вовсе, лучше бы ей девой оставаться. Подольше. Как можно дольше. Может, всё в жизни обернулось бы иначе. Может, стала бы она дворцовой дамой и без этих фокусов. А теперь…
Глава 14 Благодетельница ветеранов
Теперь, что бы ни делал капитан, что бы ни говорил, Фросенька должна была быть счастлива. Или притворяться счастливой. А притворяться-то и не особенно пришлось. Счастьем, истинным счастьем были для неискушённой казачки ежедневные соития с капитаном. Она безоговорочно выполняла все его пожелания, а те с каждым днём становились всё мудрёнее и мудрёнее. Скоро французские журналы с их развратными картинками стали казаться Фросеньке детскими книжками.
Оставаясь наедине с собой, девушка разглядывала в большом зеркале тело и лицо. До чего же прекрасными становились они после актов любви! Она теперь мечтала о главном — обвенчаться с любимым. Тем более что жили они в большой квартире, на много-много комнат. Правда, и гостей в той квартире хватало. И далеко не все они были ветеранами, скорей наоборот. Среди них было много молодых людей, которые приходили с подругами, тут же запирались в комнатах, подолгу там оставались. Иногда чужие тятеньки приходили с дочками. А иногда и маменьки с сыновьями. И ни разу не было, что маменька дочку привела или отец сына.
ebooksa