— Объявился, шельма! Совесть мучает?
— Извините…
— Погоди, сейчас раздам приглашения, и мы с тобой поговорим…
— Где?
— В Караганде!
Как ни странно, теперь Фантомасе жутко не было. Страх ни разу не возник, хотя поводов, казалось, было предостаточно. Вскоре очередь за листками поредела, а потом и вовсе рассосалась.
— Запрыгивай! — скомандовала престарелая раздатчица бесплатных приглашений.
Мася промерил взглядом объект. Так высоко он ещё не запрыгивал.
— Это мне пойдёт в зачёт по физкультуре?
— Остряк! — расхохоталась бабка и, подмигнув вышедшему из кабины водителю, добилась нужного эффекта: через секунду Мася сидел в кузове, среди штабелей надорванных коробок, из которых торчали вышеупомянутые листки. Часть из них просто валялись под ногами. Подняв один листок, Максим прочитал: «Благотворительное шоу состоится по адресу…» Была указана одна из улиц Купчино. Местом проведения мероприятия должен был стать какой-то супермаркет.
— Ваш театр будет выступать в супермаркете?!
— Не надо так язвить, малыш, ведь ты пока ещё не в курсе, о чём речь…
— Понятия не имею!
— Скоро всё узнаешь, потерпи, а сейчас… Как насчёт экскурсии?
Она стукнула кулаком по крыше кабины, грузовик тронулся с места, стал выруливать в сторону центра.
— Готовь свои маленькие ушки…
Старуха понесла такую ахинею, что Масю то и дело бросало в дрожь. Рассказ был полностью посвящён биографии рассказчицы. Карга, пользуясь казённым транспортом, начала мотать его по местам своей и чужой славы: Смольный, Васильевский остров, Выборгская сторона, Невский проспект, морской порт и так далее — почти весь центр исколесили.
— И здесь я жила… И вот здесь… А здесь в блокаду помогала людям, много помогала, благодаря мне десятки тысяч выжили!..
Водитель отлично знал своё дело, ловко объезжал соседей по трафику, даже улыбался им и ничуть не матерился. Кстати, он был разительно похож на одного из бомжей, которые весной толкались у киоска с игрушками и называли Масю «серым кардиналом».
Малец балдел, почти не чувствуя грузовиковой тряски. От старухиных речей веяло то жутью, то музейной плесенью… Но чаще — горечью, перемешанной со многими обидами.
ebooksa