Ляля в последнее время много пила, даже больше, чем пять лет назад, когда мечтала получить Юру из Москвы — вырвать из когтей Изольды. Хорошо, что Изольда хоть не колдовала, а то не сносить бы блондинистой наследнице принцессы Анны головы ещё тогда, и не родить бы ей Кристину с Улей. Младшенькую дочку, родившуюся летом, нарекли Ульяной.
В этот раз Лялино пьянство было не от ревности к Изольде, а из-за ревности жены-мегеры того красавца-продюсера, которую она в глаза не видела, но о существовании её, конечно, знала. А мегере вовсе и не надо было знать всех своих соперниц и соперников, ей хватало младших демонов и демониц, карауливших супруга день и ночь. Почему младших? Потому что сама она была из разряда старших, кои, однажды выйдя из подземелья и вселившись в тела молодых красоток, кочевали в следующих воплощениях именно по таким приманчивым объектам — из тела в тело. И мадам привратница решила это дело поломать! Вернее, начать компанию по усмирению зарвавшихся колдуний. И то должна была быть не «охота на ведьм», такая милая для сердца стукачей, а тайное обнаружение с последующим усмирением.
В чём заключалось вышеозначенное усмирение? Нет, не в убийстве. Убийство — грех. Тем более, что после смерти физического тела «лярва» может смело переселяться в другую оболочку. Усмирение на языке мадам привратницы означало лишение возможности делать зло.
Итак, возмездие свершилось! Слегла мегера с тяжёлой болезнью, сопровождавшейся параличом. А супруг-продюсер стал за ней ухаживать — по долгу совести. Неплохой был, в общем-то, человек.
Мадам привратница на этом не остановилась. Вскоре начала с помощью своих устройств других «лярв» выискивать и подобным образом «трудоустраивать» — заставлять лежать в неудобной позе круглосуточно, а позднее — принуждать перекочёвывать в тела недееспособных новорожденных младенцев, то бишь слепо-глухоньких, безруконьких, безногоньких. И никому об этом знать было нельзя, кроме самого узкого круга — домашнего.
Наконец-то у мадам появился свой домашний круг… И дочь вернулась — кинулась на шею с благодарностью. А уж о признательности Юры с Масей и говорить было нечего. Жаль, что Кристина с Улей не понимали происходящего, а то бы и они облобызали кудесницу со всех сторон.
Маринка, которую в такие минуты обычно посещало красноречие, провозгласила:
— Возблагодарим святых страстотерпцев Киприана и Иустину! Киприан сам в молодости был колдуном, но потом всю энергию свою и все таланты отдал на служение Богу и людям… И тебе, сестра, послужившей сатане изрядно, пора чистить нашу землю от ему подобных…
Говорила тёть-Марина долго, но никто, как ни странно, не зевал. А бывшая мадам привратница, снова вытащив из сумки устройство, которое, по её словам, и без стукачей помогало ведьм выявлять в два счёта, как бы далеко они ни находились, принялась помечать нужные объекты на особой карте. Начатый процесс негоже было прерывать. Единственная трудность заключалась в неимоверном количестве объектов.
— За времена безбожия в стране их столько развелось… Тебе подмога, мать, нужна… — сказала Маринка.
Но мадам бралась «трудоустроить» главных ведьм и их приспешников сама, без помощи энтузиастов, то и дело норовящих наломать дров. Тут действовать с размаху и напрямик вредно.
— Не будет получаться прямо — пойду в обход… Не каждую «лярву» машинкой вычислишь, иные так искусно маскируются, что даже мне большое время нужно… — грустно произнесла мадам.
На тот момент абсолютно всё семейство сидело за праздничным столом — за новогодним, накрытым в горнице у бабы Маши. Ведь месяц в борьбе с нечистью быстро пролетел.
— Закройте глаза, детки! — произнесла Маринка, метнувшись в сени за подарками.
Когда под ёлкой, стоявшей в углу, выросла симпатичная горка, Максим и Кристина набросились на неё с визгом и толканиями. Полугодовалая Ульяна с удивлением взирала на всё это с высокого раскладного «трона».
Тут вдруг князя Юрия Петровича, окончательно пришедшего в себя после потрясений, посетила чисто княжеская идея — благородно-патетическая:
— Дети, снова закройте глаза!
Максим с Кристиной повиновались, а Уля снова ничего не поняла, да это ей пока было и не нужно — княжьи намерения распознать не каждому взрослому под силу. Папа Юра, быстренько убрав все подарки в шкаф, велел чадам оглядеться. Те, не узрев ярких пакетов с бантами, расстроились было, но князь выдал им огромную, многоступенчатую речь:
— Были тут подарки или не было их — спорная реальность. Может, и не появятся больше, а может — появятся. Вот у нас сейчас две шикарные квартиры и имение… А может статься, что исчезнет вдруг всё это… В одночасье… Истинно реально то добро, что у нас внутри. Не давайте никому испортить ваш багаж — и не собьётесь с курса…
Мама Ляля всхлипнула. Все зааплодировали. Нарочито княжеская речь вышла, однако. Хотя князь так и не выучил своей родословной. А надо бы! Чай, не в Индии живём, где ты сначала камешек, потом ты птичка, потом раз пять рождаешься простым приматом, а потом уже таки в принца перевоплощаешься. Наша церковь против перевоплощений. Так что, не исключена возможность, что нынешний Юрий Петрович Лялин, однажды уйдя в мир иной, встретится там с настоящим князем, со своим предком — золотопромышленником Люлиным. Вот встреча-то будет!
ebooksa