Но он продолжал бормотать на том же самом языке, не обращая на меня никакого внимания.
– Кто это сделал?
Мужчина вдруг заговорил совершенно нормально:
– Орден. В городе вновь появился великий инквизитор. Я пытался от него спастись, чтобы он не отправил меня на костер, но не смог. Меня пытали «испанскими сапогами», с меня заживо сдирали кожу, но я ничего не сказал!
Я полностью потерял дар речи. Ну представляешь себе, вдруг услышать такое? Вроде бы ты готов ко всему, и вдруг оказывается, что существуют вещи, которые ты никак не можешь переварить… Первое, что я смог пробормотать, было:
– Кто появился?
– Отец Карлос Винсенте. Карлос… Винсенте…
– Это он сделал с вами такое?
– Орден! Орден! Орден!
Из ран стала течь кровь. Он захрипел, захлебываясь. Резким движением вырвал из вены капельницу. Руки его поднялись вверх и стали дрожать, пальцы скрючились…. Я перепугался, начал пытаться опустить его руки вниз… И в тот момент в комнате вдруг зазвучал молодой, красивый, женский голос. Голос женщины, удивительной силы и красоты. В этом голосе звучала такая нежность и страсть, что можно было совершенно потерять голову, и, бросив все, пойти за этим голосом на край земли. Голос зачаровывал, проникал в каждую клетку мозга, в душу. Я никогда не слышал подобного пения! Мелодия плавно лилась тонкой серебряной нотой, и, казалось, прекраснее просто ничего не может быть!
Истерически завизжав, медсестра выскочила из палаты. Я остался один. Между тем мелодия усилилась, зазвучала громче. Я узнал в этой мелодии напев известного церковного гимна, переделанный на популярный лад. Странная смесь для палаты интенсивной терапии, в которой находится умирающий!
Вдруг рука человека дернулась к стене и прямо на ней, кровью, принялась выводить дрожащие буквы. Он начертил эти буквы кровью из ран, которые были на кончиках его пальцев. DOMINI CANES. Закончив писать последнюю букву, умирающий издал предсмертный хрип и уже через секунду был мертв. Пение прекратилось – так, как будто его никогда и не было. Я так и не понял, кто это пел: то ли он, то ли этот прекрасный голос исходил прямо из его тела…. Я подошел поближе к стене. Надпись была сделана достаточно ясно и четко: DOMINI CANES. Я врач и понимаю латынь. Означало это: собаки господа. Что могло это означать? Собаки господа… Его правая рука была откинута в сторону, и внезапно я обратил внимание на тыльную сторону его ладони. Было достаточно ясно видно сквозь кровь. На его ладони была ясная черная татуировка. Перевернутый крест. Точно как ожог на моей ладони. Точно как символ, который мы видели в том дьявольском монастыре. Тело увезти в морг. Больше пациентов не привозили. Утром, к концу моего дежурства, я зашел в ту самую комнату. Никакой надписи на стене не было. Я спросил медсестру, кто стер надпись. Она посмотрела на меня очень странно, а потом сказала, что никакую надпись никто не стирал. Надписи вообще не было. Кроме меня, ее никто больше не видел.
Тот случай не шел у меня из головы. Я был так заинтригован, что несколько ночей не мог спать. И больше, чем кошмар ран, меня мучило одно обстоятельство. Ты даже не сообразишь вначале, какое. Больше всего меня мучили странные действия полиции. Почему полиция поступила так странно? Зачем вмешались, заставив написать нелепый вердикт о неудавшемся самоубийстве? И почему дежурная медсестра в приемном покое, отвечающая за оформление документов, так беспрепятственно послушалась их? Все это я не мог объяснить. На следующий день я отправился в приемный покой, чтобы посмотреть карточку этого пациента. Но….меня встретила совсем другая сотрудница. Медсестра, работающая на этом месте прошлой ночью, ушла в долгий отпуск, и никто не знал, когда она вернется и вернется ли вообще… А новая отказалась показать мне карточку и даже обещала пожаловаться главврачу, если я не оставлю ее в покое. Уговорить ее было невозможно. Мне показалось даже, что она чего-то боится. Еще через несколько дней я тайком влез в компьютерную сеть больницы, и попытался найти следы этого человека в компьютере. Их не было. В ту ночь в больнице не значился поступившим пациент с таким ранениями, не значился и приезд полиции. Никаких следов. Данные о нем либо уничтожили, либо намеренно не вносили в компьютер. Скорей – второе. Так я и не смог ничего выяснить. Что же касается полиции, то по этому поводу в больнице никто больше не появлялся. Поняв, что мои попытки выяснить что-то в этом направлении обречены на неудачу, я переключился на другое. Я прекрасно помнил надпись, и имя, которое произнес этот человек.
Отец Карлос Винсенте. Священник? Какое отношение к этому кошмару мог иметь священник? Может, покойный был его прихожанином? Я терялся в догадках. Я даже полистал адресный справочник. Во всем городе человек с таким именем (Карлос Винсенте) не значился. Чтобы попытаться хоть как-то разобраться в своих мыслях, в один из своих выходных дней я гулял по городу. Просто так, без цели, я бродил по улицам, пока не забрел в небольшой переулок. Там был маленький антикварный магазин. Очень уютный, с полосатым тентом над входом, в старинном стиле, приятно отличающийся от современных супермаркетов из стекла и металла. Я подошел к витрине, чтобы полюбоваться красивыми вазами, как вдруг… На небольшой подставке был выставлен старинный массивный фолиант, обтянутый кожей с золотым тиснением и украшенный камнями. На обложке был изображен перевернутый крест (тот самый крест, который я узнал бы из тысячи!). Итак, я вошел в магазин. За прилавком стоял пожилой мужчина благообразного вида. Я спросил о книге, выставленной в витрине.
– Молодой человек интересуется историей? Эта книга была найдена при раскопках Н-ского замка. Ее написал Великий инквизитор этих земель, отец Карлос Винсенте, еще в 15 веке. Это трактат о какой-то секте, секте огня, с которой он боролся всю жизнь. Перевернутый крест означает символ этой дьявольской секты.
Я замер от изумления:
– Как, вы сказали, его имя?
– Отец Карлос Винсенте. Инквизитор 15 века.
– Я вижу, вы хорошо знаете историю. Может быть, вы мне поможете?
– Что именно вас интересует?
ebooksa