Мы вернулись к ужину. Настроение у всех троих было нерадостным, состояние усталости отражалось на лицах, а масштаб предстоящей работы угнетал. У меня же помимо всего вышесказанного присутствовал еще и страх — кесаря все не было. А ожидание предстоящего наказания чрезмерно нервировало!
— Ваше высочество… простите, величество, — Райхо виновато улыбнулся, — у меня есть идея по поводу контроля над подвластными государствами.
— Да? Я слушаю. — И усталости как не бывало.
Однако ответил мне не Райхо и даже не Свейтис:
— Это плохая идея, — ледяной и в то же время ленивый голос кесаря заставил всех вздрогнуть.
Я едва не опрокинула бокал, Свейтис все же уронил хлеб, у Райхо упала вилка.
Сдерживая собственный страх, медленно повернулась на голос и узрела супруга, сидящего в одном из кресел. Араэден насмешливо склонил голову набок, встретив мой взгляд. Страшно… но, несмотря на собственные чувства, я нашла в себе силы встать и склониться в глубоком реверансе. Это заставило обоих секретарей подскочить и тоже склониться перед повелителем… Ужас, ледяной ужас словно наполнил все пространство этой только что уютной гостиной.
— Да-да, я понял, вы чрезвычайно рады меня видеть, — насмешливый тон кесаря заставил мои руки мелко задрожать, — садитесь и продолжайте трапезу. Сели!
Мы подчинились мгновенно, однако есть никто не торопился. Вполне обоснованно опасались подавиться.
Чуть повернув голову, заметила, что кесарь что-то пьет. Причем из бутылки. И там, кстати, немного осталось. Потрясающе, мой супруг не только бессмертный и жестокий, он еще и пьяница… в смысле пить изволит. В ответ на данное предположение на меня так посмотрели, что желание и дальше размышлять над поведением кесаря отпало мгновенно.
— Заложники, — вдруг произнес император.
Мы все трое вздрогнули, даже стол задрожал, и ответом на нашу реакцию был веселый смех.
— Заложники, — повторил кесарь. — От каждого правящего рода по одному заложнику. Желательно брать детей, еще лучше — наследников. И воспитывать их здесь, при дворе, в атмосфере почитания традиций и величия Прайда.
А идея не лишена смысла.
— О да, коварная моя, — супруг хмыкнул, — у меня много славных идей… для трупа, коим ты, как выяснилось, желаешь меня видеть!
И столько обиды и ярости в словах… как будто я единственная желаю его смерти… да тут каждый второй, а то и первый, повинен в данном преступлении, что меня лично совершенно не удивляет!
В ответ на мои мысли послышался смех кесаря. Громкий, издевательский… И почти сразу последовало резкое:
— Оставьте нас!
Оба секретаря поднялись, вновь низко поклонились кесарю и покинули собственных правителей.
А я осталась наедине с супругом…