– А я что сказал? – изобразил удивление посмеивающийся в бороду Ошрое. – Так же и сказал, внебесные порхатели вы.
Решив пресечь разгорающийся конфликт, я обернулась к Тэхарсу и с нажимом произнесла:
– Следует с уважением относиться к языковым особенностям, особенно в гостях. – И не удержавшись, мстительно добавила: – Уважаемый Тэхарс-в-небесах-порхающий.
То, что дракон выдал что-то ругательное, поняли мы все, в итоге следовали за гномом, старательно сдерживая улыбки и временами покашливая, чтобы скрыть смех. Особенно плохо это выходило у Эдогара, из-за чего лично я ему очень сочувствовала. Потому что точно знала – мстительный Тэхарс отыграется.
А потом мы вступили в город, и, едва пересекли его черту, раздался звук горна, затрубившего так, что, казалось, задрожала вся пещера. И почти сразу послышался гул тяжелых синхронных шагов и звон металла.
И топот все усиливался, превращаясь в подобие барабанного боя, и к тому моменту, когда мы вышли на овальную городскую площадь, со всех сторон на нее высыпали тяжело вооруженные воины с занесенными словно для удара топорами. Я ощутила, как напрягшийся Адрас словно невзначай обнял меня за талию, видимо готовый перенестись в любой момент, услышала, как быстро и одновременно подошли Тэхарс и Эдогар, также готовые защищать меня. Вот только одно маленькое «но»:
– Это не боевая угроза, это боевое приветствие, – сообщила я своим спутникам.
И попыталась высвободиться из захвата Адраса. Принц Мрака удержал, наклонился ко мне и выдохнул у виска:
– Да хоть боевая свадебная пляска! Стоять возле меня и не дергаться!
Вот вам и вежливое обходительное темное высочество.
Я удивленно посмотрела на Адраса, он, сверкая красными рубинами окруженных тьмой глаз, – на меня. Возражать не стала, как минимум по причине нежелания оскорблять принца.
А гномы начали танец! И какой это был танец! Очень нервный для моих спутников, потому что гномы, бряцая оружием, то наступали, делая замахи боевыми топорами, то отступали. Великий Ошрое Топор Ручка Каменное Лезвие пританцовывал в такт и радостно улыбался, из окружающих домов повысовывались гномки и ребятишки, а вот из огромного круглого дома, осторожно ступая, выдвинулась целая процессия гномок, несших на вытянутых руках блюда и тарелки, размером с изрядный таз каждая, а еще они несли студень. Размером с внушительный гроб и по форме сходный, дрожащий и содрогающийся, как и полагается студню, имеющий характерный зеленоватый оттенок прозрачного застывшего бульона на кости и содержащий невнятного вида куски вареного мяса. Все как и полагается. У нас это блюдо готовили на севере, правда, судя по цвету, в этот студень добавили слишком много трав.
– Тьма, что это? – с трудом подавив рвотный позыв, спросил Адрас.
– Сту… – хотела было ответить я.
– Наварень! – гордо перебил меня Ошрое, перекрывая своим могучим басом грохот доспехов танцующих.
И тут все танцоры разом крикнули «Хэйя!», после чего на землю полетели снопы зеленого сена, следом гномы притащили скамьи, и в завершение возник огромный древний основательный и отполированный стол, который собрали из составных частей тут же.
– Сажайтесь! – радушно пригласил Ошрое.
И благодушно треснул Адраса по спине, видимо, чтобы придать ускорения. Принц Мрака от столь дружелюбного жеста едва не улетел к столу сам, но, пройдя по инерции два шага, причем, так как меня держал, я этот забег вместе с ним проделала, остановился, развернулся и одарил гнома очень мрачным взглядом.
– Чего встал, принц Полночной теменюки? За стол, говорю же, – улыбаясь, произнес гном.
И уже замахнулся, чтобы придать дружеского и полного гостеприимного радушия ускорения Эдогару, но светлый оказался умен и к столу поторопился сам. А бить Тэхарса по спине Ошрое не решился. Даже пробовать не стал. Я его понимаю: если бы дракон так на меня посмотрел, я бы тоже, может, с ходу отказалась от идеи закопать его хладный труп где-нибудь под кустиком.