На глаза накатились слезы, и я часто заморгала.
– Спасибо.
Николай отклонился.
– Мы были друзьями, не так ли? Не просто союзниками?
– Не будь дураком, Николай. Мы и
По пути к докам я ускользнула и нашла Женю. Они с Давидом ютились в палатке фабрикаторов на восточной стороне лагеря. Когда я вручила ей запечатанное письмо с равкианским двуглавым орлом, она замерла, держа его так осторожно, словно к тяжелой бумаге было опасно прикасаться.
Девушка погладила восковую печать, ее пальцы слегка дрожали.
– Это…?
– Помилование.
Она разорвала конверт, а затем прижала бумажку к себе.
Давид поинтересовался, не отрывая взгляда от рабочего стола:
– Нас посадят в тюрьму?
– Пока нет, – ответила Женя, смахивая слезы. – Спасибо. – Тут она нахмурилась, поскольку я вручила ей второе письмо. – Это что?
– Предложение о работе. – Мне пришлось долго убеждать Николая, но в конечном итоге он увидел смысл в моих словах. Прочистила горло. – Равка по-прежнему нуждается в своих гришах, а гриши все еще нуждаются в пристанище в этом мире. Я хочу, чтобы ты руководила Второй армией. Вместе с Давидом. И Зоей.
– Зоей?! Это мое наказание?
– Она сильная, и мне кажется, что в ней есть задатки хорошего лидера. Или же она превратит твою жизнь в кошмар. Вероятно, и то, и другое.
– Почему мы? Дарклинг…
– Дарклинга больше нет, как и заклинательницы Солнца. Теперь гриши могут сами собой управлять, и я хочу, чтобы были представлены все ордены: эфиреалы, субстанциалы и ты… как корпориал.
– Я ненастоящий корпориал, Алина.
– Когда у тебя была возможность, ты выбрала красный. И я надеюсь, что это разделение перестанет иметь значение, если гришами будет руководить кто-то из своих. Все вы могущественны. Все вы знаете, каков соблазн силы, статуса или знаний. Кроме того, вы все герои.