— Вы как? — так же беззвучно поинтересовалась она. — Стоять можете?
Я несколько заторможенно кивнула, обернулась и увидела Раса, наблюдавшего за нами от костра. Он держал на коленях обнаженный меч, но в целом выглядел спокойным, хотя и заинтересованным.
Помотав головой, сбрасывая сонный дурман, я огляделась. Судя по всему, к щиту я дошагала сама. Мой плащ, в который я закуталась, перед тем как лечь спать, скомканным лежал на расстеленном одеяле, служившем мне подстилкой. А я не просыпаясь, словно лунатик, умудрилась подойти сюда.
То есть эти голоса, музыка и сердитый шепот, обучавший нерадивого ученика, мне приснились?
— Вы что-нибудь слышали? — спросила я Ирму.
Она отрицательно качнула головой, пристально глядя мне в глаза.
— А я давно тут?
В ответ молчаливый кивок, после чего она отпустила мои плечи и пояснила на грани слышимости:
— Вы стали падать, пришлось вас подстраховать.
— А я что-нибудь говорила?
— Нет, вы спали.
— Хм… — Что сказать еще, я не нашлась. Пожала плечами и вернулась к костру.
Пребывая в некой прострации, уселась на одеяло, молча закуталась в плащ и под вопросительными взглядами Раса и поспешившей за мной Ирмы развела руками. Не знаю я, что произошло и почему я так странно себя вела. Вроде ранее я в лунатизме замечена не была.
Магия места и волшебство моего народа. Похоже, произошло именно то самое «вдруг» и «странное и необычное», о которых я писала в записке своим спутникам. Ничем иным всё произошедшее я объяснить не могу. Помолчав, я еще раз хмыкнула и громко, чтобы амулет засек мой голос, произнесла:
— Доброе утро. Как спалось?
Ирма сначала озадаченно моргнула, потом до нее дошло, и она фыркнула, словно норовистая лошадь.
— Доброе утро, леди. Нормально спалось. Мы с Расом по очереди дежурили. Вы-то хорошо отдохнули?
— О да! — отозвалась я, пряча лицо в плащ. Очень хотелось рассмеяться. Пусть нервно и истерически, но именно рассмеяться.
День прошел впустую. Мы снялись с ночевки, вновь принялись объезжать город по периметру. Я всё так же предпринимала попытки просунуть сквозь радужную пленку руку…
Переговаривались ни о чем, старательно умалчивая о моей ночной прогулке. Всё равно ведь причины ее неясны, догадки у нас, полагаю, одни и те же, но говорить о них вслух нельзя.