Смотрю на Икасика — у того взгляд влажный, и никакой пены изо рта… А по идее, должна быть, как и взгляд невменяемый.
— Шерстюсик, что они с тобой сделали? — полностью игнорируя Нрого, я потопала к Икасу.
— КИРАН! — Вопль воина заставил остановиться. — Кира, девочка моя, я сейчас пытаюсь просто его схватить, но, если твоей жизни будет угрожать хоть малейшая опасность, я убью зверя! Стой где стоишь!
Бросаю еще один взгляд на зверя, потом на Нрого, потом снова на Икаса. Никакого бешенства я не наблюдаю! Вижу, что шерстюсику больно, вижу отчетливо, да и капающая кровь прямое тому доказательство. Вспоминаю недавние события, поведение Акаши, Икаса, прикованного в моей камере, смерть Наски и начинаю соображать. Сообразила!
— Икас, в спальню! На постель, живо!
Зверь дернулся исполнять приказ, но тут же остановился, глядя на Нрого и рыча.
— Исполнять! — прикрикнула я.
Снежная смерть метнулся в открытую дверь, по дуге обойдя Ара. В ту же секунду, как он скрылся в моей спальне, я совершила подлость.
— Есть лифчик, — сказала я, протягивая руки к застежке, — и нет лифчика!
И кто тут с приступом бешенства? На мой взгляд, этим больше воины страдают. И пока Нрого рычал своим приказ исчезнуть, а Ар пытался задвинуть меня себе за спину, видимо, честь мою охраняя, я с удовольствием за его спину задвинулась и беспрепятственно рванула в спальню. Обнаженная женская грудь воинской сообразительности была явной помехой, и они врубились в происходящее, только когда я дверь перед их носами закрыла, а после еще и шкаф к ней придвинула.
Дальше все было сделано в считаные секунды: я схватила гелликс, свой старый, который из-под кровати никто не доставал, и, не одеваясь, так как времени на скромность не было, запрыгнула к Икасу.
— Терпи, шерстюсик, — налаживая аппаратуру, торопливо шептала я, — сейчас мы тебя вылечим, маленький. Сейчас все будет хорошо.
Икасик признаков бешенства не проявлял, только скулил и жалобно на меня смотрел. Я только начала лечить его порванную губу, когда дверь была выломана.
Ворвавшемуся Нрого, который даже папандра и Ара опередил, представилась не особо приглядная картина — я, все еще без верхнего одеяния, с мордой Икаса на коленях, и живот и штаны у меня в крови. Но это мелочи, лично меня интересовало сейчас только заживление раны.
— Ненормальная! — прошипел глава клана Мак-Драгар.
— Лгун! — не осталась в долгу я. — Никакого приступа бешенства у Икаса не было, так?
Нрого отвел глаза. То ли стыдно стало за себя, то ли за меня.
Как выяснилось, за меня, потому что после тар-эн прошипел:
— Оденься.
— Извини, не могу, занята усмирением бешеного зверя, — съязвила я.