— Икас и эйтны.
Ничего не ответив, повелитель Иристана приложил два пальца к шее, через мгновение произнес:
— Зверь ест, эйтны пока в саду, приказать, чтобы отвели в лабораторию?
— Нет, я сама, — легко вскочила с кровати и направилась в ванную. — Девчонки боятся ваших, со мной им спокойнее.
Когда я, мокрая после купания, вернулась, Эран, уже совершенно одетый, стоял у окна, а на постели меня ждало темно-синее платье, тоже длинное, но ткань поплотнее. Одеваясь, я искоса взглянула на воина, невольно улыбнулась, заметив его сурово-серьезное выражение лица.
— Меня беспокоит, — хрипло начал Эран, — что ты, как и твоя мать, живешь иллюзиями.
Безразлично пожала плечами — меня все устраивало. Кроме одного — безумно хотелось спать, едва на ногах держалась. Мелькнула мысль, что странно все это, но, вспомнив сексуальный марафон с ненаевшимся Эраном, я перестала беспокоиться по поводу излишней сонливости. Подошла к воину, приподнявшись на носочках, осторожно поцеловала его и прошептала, глядя в суровые синие глаза:
— Мои иллюзии. Хочу — живу с ними, хочу — живу ими.
И, развернувшись, гордо направилась к двери — шатнуло меня уже там, когда открывала, и удержаться удалось с трудом, а точнее — Эран удержал, с его скоростью неудивительно.
— Кира? — встревоженно позвал воин.
И чего опять происходит? Постояв пару минут в обнимку с дверным косяком, я бодро ответила воину:
— Все замечательно. — Подумала и спросила: — А на ручки можно?
Молча подхватил и отнес обратно на кровать. Сел рядом, прикоснулся ко лбу, щекам, шее, взгляд становился все более встревоженным.
— Что? — теперь напряглась и я, схватив его за руку.
— Моя кровь, — после недолгого размышления ответил Эран. — Ты укусила, во время поцелуя. Это последствия.
— Любовь — яд, — улыбнулась я.
В голове постепенно прояснялось.
— Не стоило кусаться, — мягко упрекнул воин, но почему-то тоже улыбнулся.
Не сразу поняла почему, потом заметила — я продолжала держать его ладонь и даже сейчас, когда увидела это, отпускать не хотелось.
— Мне нравится твоя улыбка. — Эран наклонился, осторожно поцеловал, а выпрямившись, устало добавил: — Нужно поесть.