Вейн

— Я жду ребенка, — тихо проговорила девушка.

— Ты беременна, — не сказал, а выплюнул Дир. Лицо его исказилось от ярости. Он встряхнул девушку: — Кто он? Отвечай!

— Дир, отпусти меня, — негромко попросила она.

— Отвечай, — вдруг заорал он. — Да ты… тварь! Пока я перед тобой ужом верчусь, чтобы ты мне хотя бы раз улыбнулась, ты перед другим ноги раздвинула? Потаскуха!

Он снова встряхнул ее, и Вейн показалось, что Дир с трудом сдерживается, чтобы не ударить. Она ошарашенно на него посмотрела.

— Что? Каким ужом? О чем ты? Ты с ума сошел? И… ты делаешь мне больно!

— Я тебе делаю больно? — неожиданно засмеялся он, и Вейн стало не по себе от этого смеха. — Я? Тебе?

Он снова сжал ее плечи так сильно, что Вейн вскрикнула.

— Дир! Прекрати!

Он резко убрал руки и, развернувшись, ушел.

До вечера Охотник так и не вернулся. Вейн переделала все дела, поужинала в одиночестве и легла спать. Среди ночи девушку разбудили горячие губы, что целовали ее лицо, и Вейн открыла глаза. В темноте комнаты Дир сидел на ее кровати и, склонившись, целовал, целовал…

— Прости меня, маленькая, прости…— горячечно шептал он. От него слабо пахло хмелем и сыростью, волосы были мокрыми. — Я схожу с ума… прости… Почему ты не сказала мне? Над тобой надругались, да? Вейн… хорошая моя… Принцесса… Скажи мне… Кто это сделал? Я найду и убью… Убью того, кто тебя обидел. Это Арт? Или Хряп? Но они Темные… у них детей не бывает… Скажи мне, кто это сделал!

Она оттолкнула его и встала. Подошла к столу, на ощупь нашла лампу, зажгла. Маленький желтый огонек осветил растрепанные волосы Дира, его лихорадочно блестевшие глаза. Он так и остался сидеть на кровати, настороженно ловя каждое ее движение.

— Это не Темный, — тихо сказала Вейн. — Это ребенок человека, которого я сильно любила.

Она вдруг откинула голову и горько рассмеялась.

— И я сама хотела близости с ним. Сильно хотела. Потому что влюбилась, жить без него не могла! Понимаешь?

Она холодно смотрела, как бледнеет его лицо, а на скулах проявляются красные пятна.

— А потом, — продолжила Вейн шепотом, — потом я взяла нож и убила его. Приревновала к собственной сестре. Взяла и убила…. Взяла и убила! Убила… Убила. Убила!

Вейн трясло. Она так долго сдерживалась, не выпускала наружу эти слова и чувства, что казалось, они разъедали ее изнутри, словно яд. Она не понимала, что плачет, что слезы катятся по ее щекам, и продолжала улыбаться.

Дир вскочил, обнял ее.