Вейн

— Нет, Лантана — Темная, — мечтательно протянул Сай и закатил глаза. — Редкий цветок — это верно. Красавица… Кожа белая, как молоко лунной кобылицы, волосы— огонь, глаза — синь небес. Только недоступная, стерва.

— Да ты поэт, — с насмешкой протянула Путница, удобнее устраиваясь в кресле и принимаясь за еду.

Сайкериос широко улыбнулся и тоже потянулся к закускам.

— Ну, она, действительно, очень красивая. Поговаривают, попала сюда за то, что угостила муженька чаем с крысиным ядом. А с Тьмой расплатилась состраданием и совестью. Удобно, правда? Способная… Я бы не отказался с ней познакомиться ближе.

— Что же не познакомился? Неужели, отказала?

— Увы… Влюбилась в хозяина, как кошка. А он ей такую защиту от чужой магии поставил, что и пытаться бесполезно, эх… Но ты ведь не ревнуешь, правда, эри? Не злись, ты тоже весьма интересна. Особенно, когда не столь потрепана.

Он расхохотался, а Вейн подумала, что, кажется, знает, чем заплатил Тьме писчий после перерождения. Своим чувством такта и воспитанием! Если они вообще у него были, конечно.

— И зачем же пожаловала эта несравненная Лантана? — ехидно поинтересовалась Вейн, намазывая на булочку повидло. — И с кем?

— А вот это знать любопытным эри необязательно! — щелкнул ее по носу Сай.

— Что, даже не намекнешь? — девушка слизнула с губ янтарные сладкие капельки варенья, и Темный проводил взглядом заманчивое движение ее языка. Выдохнул.

— Ну-у… Я не знаю, если честно. Меня в такие вопросы не посвящают. Я ведь только писчий.

Путница понимающе хмыкнула. Да уж, зная болтливость блондина, она бы его тоже ни во что не посвящала.

— Слушай, а как ты вообще в Антаре оказался? Место тут такое… Я, когда сюда ехала, каких только страстей не услышала. А тут тихо… и даже стражей нет.

— Тут по–разному бывает, — неожиданно серьезно ответил Сай. — А попал… Да знаешь… мне повезло. Я из обедневших деров, денег хотел заработать, на обручение… Да к мошенникам попал. А дальше все грустно и неинтересно. А когда за Изломом очутился, чуть не погиб. Не умею я так жить, знаешь ли. Аесар меня спас тогда, к себе забрал, писчим. На самом деле я ему очень благодарен.

Сай покраснел и отвернулся. А Вейн подумала, что, пожалуй, оставит Темного в живых.

— Ты здесь недавно?

— Год.

Она кивнула. Конечно, это очевидно: коркой цинизма еще не покрылся, смешливый, разговорчивый, хоть и недалекий, да любвеобильный. Но благодарность столь редкое явление в этом мире, что с лихвой все окупает.

— Так что там с диким цветком? — вернула она на проклятую землю окончательно смутившегося писчего.

— Редким... Редким цветком, — рассеяно поправил он.