На всей площади вверх ударили сотни столбов света. Сеть давно исчезла, сожранная аурой эфирника, но опавшее заклинание открыло мне солдат, всё ещё бьющихся с зелонцами. Амулеты выдержали у всех, а через несколько секунд снова будут полны маной.
Я снова крутнулся, нанося удар своему противнику по ногам и увидел то, что заставило меня отвлечься на мгновение от схватки, вынырнуть из Саха, чтобы заорать:
– Назад! Ближе двадцати шагов не подходить!
Что этот Самор творит?! Это его дело, командовать людьми и думать: защитные амулеты рядовых не выдержат ментального приказа в пределах ауры зелонца. Не против искателя. Уж Лариг должен знать!
К счастью, меня услышали и мои новые удары оказались подкреплены десятком болтов. Не пробили.
Скрипнул зубами. Я просто не могу вкладывать больше силы в Копье, оно и так на грани разрушения. Мне бы его разогнать, но в сжатой ауре просто не хватает места для Касаний.
Зелонец снова заорал:
– Кернариус ждёт слуг!
Сжатая эфирная волна заклинания, тоже фонящая голубым от вложенной сверх меры маны, унеслась мне за спину. Короткий взгляд туда и я понял, что мы проигрываем. Вот его сильная сторона: всего одно заклинание и пять солдат подчинились ему. Хуже всего то, что среди них Самор. Мастер меча. И он мчался ко мне, а четверо остальных повернули мечи против своих.
У нас остался лишь один, последний шанс на победу.
Мысль-приказ и потоки магии, подпитывающие наши амулеты и большие печати, оборвались. На площади – свалка. Гардарцы бились с гардарцами, на них не разбирая нападали зелонские химеры. Все против всех. Не разбирая дороги, перепрыгивая самые большие туши химер, ко мне бежал Гвардеец.
А я перенёс внимание на давильщика. В спину ударила новая вспышка света, слизнув ману из амулетов. Пусть…
Меч вверх и вперёд. На рукояти эспадона надёжно лежали обе руки. Принял чужой клинок на свой, позволил ему скользнуть, сам сделав шаг назад. Бесполезно пытаться обыграть мастера меча – мой погибший друг Брик ра Тенус когда-то наглядно мне это доказал. Тогда он бил в горло, сейчас Самор ударил в висок клыком эфеса.
Я лишь наклонил голову навстречу медленно летящему в голову железу и удар скользнул по куполу шлема, не пробив моей двойной защиты. А прежде чем он ударил снова, возле его уха разорвалась Сфера. Я всё же маг, а он, сплетясь со мной клинками, шагнул прямо в пределы моей ауры.
Пошатнуло даже меня, а Самор упал без сознания. Мелькнула довольная мысль: «Что и требовалось».
В спину снова ударило заклинание, вот только амулеты уже не наполняются маной. Доспех просел, выбирая остатки энергии из Орба.
Неважно. Мне оставалось продержаться всего несколько секунд. Два шага назад и эспадон врезался в защиту зелонца уже вместе с молотом Гвардейца.
– Кернариус ждёт слугу!
В моего голема ударяет волна Эфира. Плотная, могучая – так, чтобы с запасом разорвать его связи со мной.
Что это? Жест отчаяния или зелонцы сумели разработать заклинание, рвущее ту ментальную связь, что возникает между големщиком и его созданиями в ходе ритуала? Неважно. Это ошибка в любом случае: Гвардеец поднят на жизни. Для него нет и не будет других хозяев и не искателю-эфирнику изменить это, даже если я сейчас погибну. Приказ был отдан.