Некоторое время они слышали, как осыпается песок и поскрипывают камушки. Как вполголоса, глухо, переговариваются люди; потом на стены лег слабый отблеск фонаря, и тут же исчез, и звякнуло раздавленное стекло.
Ругань… Видимо, огонь затоптали прежде, чем вспыхнуло разлитое масло.
Снова ругань. Приглушенный вскрик.
Скрипнул зубами справедливый Рек-Шиповник.
Вопль ужаса. Приближающийся топот…
Новый крик. Тишина. Темнота.
Вопль такой, что хоть затыкай уши. Новый звон стекла. Вопль, удаляющийся по коридорам.
— Не бойтесь, Рек, — сказала Ирена с нервным смешком.
Возможно, он обернулся. И хорошо, что она не видела его лица.
На самом деле она успокаивала не его, а себя. Она действительно ужасно боялась — не людей в черном, конечно…
Она боялась, что в установившейся под землей тишине раздастся размеренное, удовлетворенное чавканье.
— …А если они вернутся?!
— Они не вернутся, — сказал Семироль с явным сожалением.
Он сидел у стены, вытянув ногу, туго перетянутую полотняными лоскутами. Рядом лежала суковатая палка, заменявшая охромевшему адвокату костыль. Фонарь освещал его лицо, исхудавшее и заросшее бородой; еще час назад вампир-адвокат походил, вероятно, на подзаборного доходягу — но теперь отросшие волосы приобретали холеный блеск, выравнивалась кожа на лбу и на скулах.
Ирена старалась не глядеть на Река. Возможно, своим поведением она нарушает важнейшие для рыцаря этические принципы — скажем, не разговаривать с упырями иначе, нежели посредством осинового кола…
Хотя как раз на осиновые колья Семироль плевал с высокой колокольни.
— Почему они за вами охотятся, Ирена?
Она помолчала.
— Из-за моего рассказа, Ян. Рассказ называется «О раскаявшемся», а я его даже не…
Она вовремя прикусила язык. Рек молчал; Семироль и так все понял.
ebooksa