— Ха.
Армии оставляют после себя грязь, как улитка — дорожку слизи.
— А как насчет Поулдера?
— Так же, насколько я могу судить, — ответил Бринт. — Вестей нет?
Челенгорм покачал головой.
— Генерал Поулдер не появился этим утром.
Вест задумчиво смотрел в сторону города, на серую линию за полями.
— Скоро. — Он по привычке прикусил уже потрескавшуюся губу. — Очень скоро. Нельзя открывать огонь, если готова только половина войск. Когда подойдет пехота…
Бринт озабоченно смотрел на юг.
— Сэр, там…
Вест взглянул туда, куда он показывал пальцем. По левому флангу, где Поулдер должен был развернуть свою дивизию, кавалерия энергично устремилась вперед.
Вест изумленно наблюдал, как всадники набирают ход.
— Что за…
Два полка тяжелой кавалерии перешли в галоп. Тысячи всадников скакали вперед, в поля, обходя деревья и заброшенные фермы, поднимая шлейф пыли. Вест слышал стук копыт, как отдаленный гром, и чувствовал дрожь земли под ногами. Солнце сверкало на поднятых мечах и копьях, на щитах и доспехах. Знамена плескались на ветру. Это было похоже на военный парад, на сцену из сказки про бесстрашного героя, в которой часто повторяются бессмысленные слова «честь» и «справедливость».
— Черт, — прорычал Вест, сжав зубы. Знакомая боль уже пульсировала в черепе.
Генерал Поулдер по пути на Север и обратно горел желанием предпринять одну из своих лихих кавалерийских атак. Но суровая местность, плохая погода, тяжелые обстоятельства препятствовали ему. Сейчас он не смог упустить случая.
Челенгорм покачал головой:
— Проклятый Поулдер!
Вест вскрикнул и от досады хотел разбить о землю подзорную трубу. В последний момент он заставил себя остановиться, тяжело вздохнул и просто сердито сложил ее. Сегодня нельзя потакать своим чувствам.
— Что нам остается? В атаку. По всей линии!