Лучше подавать холодным

22
18
20
22
24
26
28
30

– Изображать?

– Я тебя понимаю. Но они тут какое только дерьмо ни изображают. Мы сделаем вид. Для увеселения.

– Круг дело не смешное. – Великан и впрямь смотрел невесело.

– Здесь – смешное. Сначала мы с тобой притворимся, потом, с другими, будем драться по-настоящему. Сорок скелов, если думаешь, что справишься.

– Ладно. Сначала притворяемся. Потом деремся по-настоящему. Я понял.

Седой смерил Трясучку долгим взглядом и вышел.

– Следующий! – крикнул Коска.

В дверь проскочил тощий, юркий человечек в оранжевом трико и ярко-красной куртке, с большой сумкой в руке.

– Ваше имя?

– Не кто иной, как… – человечек отвесил церемонный поклон, – …Ронко Невероятный!

Старый наемник вскинул брови. Сердце у Трясучки упало.

– И каковы ваши инструменты – как артиста и воина?

– Одни и те же, господа! – Тот снова поклонился им с Трясучкой. Затем – Витари. – Госпожа…

Он начал отворачиваться, незаметно пошарил при этом в сумке, потом быстро развернулся обратно, надул щеки…

Что-то затрещало, и с губ Ронко сорвалась ослепительная огненная струя. Трясучка ощутил на щеке жаркий укус, так близко она пролетела. Скатился бы со стула, если бы успел. Но остался вместо этого сидеть, как приклеенный, изумленно моргая, покуда глаза заново привыкали к полумраку склада.

На столе некоторое время еще плясали два огненных язычка, один – у самых дрожащих пальцев Коски. Потом они зашипели и погасли, испустив дымок, от запаха которого Трясучку чуть не вырвало.

Ронко Невероятный прочистил горло.

– Э… вышло несколько мощнее, чем я намеревался…

– Но чертовски впечатляюще! – Коска отогнал от лица дым. – Это – развлечение, без всяких сомнений, и, без всяких сомнений, убийственное. Вы наняты, господин Ронко. Сорок скелов за ночь.

Тот просиял.