– Так вдохните в него немного жизни, вам это под силу. Развесьте на каждом углу объявления с рассказом о его гнусном преступлении, а также с предложением выдать за его голову, скажем, сто тысяч скелов.
Вольфьер встревожился.
– Но ведь он… мертв, не так ли?
– Похоронен с прочими погибшими при осаде. Что означает – нам за его голову платить не придется. Черт возьми, предложите двести тысяч, тогда все будут думать, что мы еще и богаты.
– А казаться богатым почти так же полезно, как быть богатым, – сказала Скавьер, хмуро глядя на Груло.
– Когда люди узнают эту историю, имя Морвира долго еще будут произносить с ужасом, даже когда нас не станет. – Витари улыбнулась. – Матери будут пугать им своих детей.
– Наверняка при этой мысли он улыбнулся в гробу, – сказала Монца. – Между прочим, вы, говорят, подавили небольшой мятеж.
– Называть это мятежом слишком большая честь для таких дилетантов. Дурачки развесили объявления о своих собраниях! Мы и так о них уже знали, но чтобы объявления? У всех на виду? На мой взгляд, они заслуживают смертной казни за одну только глупость.
– Или ссылки, – сказал Рубин. – Чуточка милосердия, и в глазах всех вы станете справедливой, добродетельной и могущественной правительницей.
– И в какой-то мере все три свойства во мне есть, не так ли? – Она задумалась на мгновение. – Допросить их с пристрастием, обнародовать имена, провести голышом перед Сенатским домом, а потом… отпустить.
– Отпустить? – поднял густые белые брови Рубин.
– Отпустить? – подняла рыжие брови Витари.
– Насколько справедливой, добродетельной и могущественной я стану благодаря этому?.. Наказав их сурово, мы дадим их друзьям повод для мести. Освободив, превратим сопротивление в абсурд. Следите за ними. Сами сказали, что они дураки. Если снова задумают измену, сами же себя и выдадут. И тогда мы их повесим.
Рубин откашлялся.
– Как прикажете, ваша светлость. Я распоряжусь напечатать объявления, где будет подробно рассказано о вашем милосердии. Змея Талина не желает показывать зубы.
– Пока. Как рынки?
На мягком лице Скавьер появилась жесткая улыбка.
– Трудимся, трудимся, с утра до ночи. Прибыли торговцы, бежавшие от того хаоса, что творится в Сипани, в Осприи, в Аффойе, и все готовы привезти груз и заплатить налог за сохранность.
– Зернохранилища?
– Надеюсь, урожай сняли достаточный, чтобы мы прожили зиму без беспорядков. – Груло прищелкнул языком. – Но большая часть земли в сторону Масселии так и осталась не вспаханной. Солдаты Рогонта разграбили фермеров, и они ушли с тех земель. Тысяча Мечей опустошила все на своем пути к берегам Этриса. А фермеры в трудные времена всегда страдают первыми.