– Не позволяй, – фыркнул он, – маленькой доброте одурачить себя. Ты говорила, что ищешь детей?
– Да, это мои брат и сестра. А что?
– Может быть, я смогу чем-то помочь.
– А с чего бы это? – Шай привыкла рассматривать все бескорыстные предложения помощи со здоровым подозрением.
– Потому что я знаю, каково это – потерять семью. Как будто утратить частичку себя, так ведь? – После недолгого размышления Шай решила, что он прав. – Я был вынужден оставить свою семью на севере. Я знаю, так лучше для них. Единственно правильный выход. Но душа все еще болит. Никогда не верил, что так будет. Нельзя сказать, что я ценил родных, когда был рядом. Но память сидит во мне.
Он так печально ссутулился, что Шай стало его жаль.
– Ну, если хочешь, можем прогуляться вместе. Я заметила, что люди серьезнее относятся к моим расспросам, когда за плечом у меня возвышается здоровенный ублюдок.
– К сожалению, это действует в большинстве случаев, – ответил северянин, пристраиваясь рядом. Там, где ей приходилось делать три шага, ему хватало двух. – Ты здесь одна?
– Приехала с отцом. Ну, он мне вроде отца.
– Как можно быть вроде отца?
– У него получилось.
– Но он отец тех детей, которых ты ищешь?
– Тоже вроде.
– А почему он не помогает искать?
– У него свой способ. Он строит дом на той стороне улицы.
– Тот новый, который я видел?
– Металлообработка Маджуда и Карнсбика.
– Добротное здание. Большая редкость здесь. Но не понимаю, как это поможет в поиске ваших малышей.
– Он нашел кое-кого, кто поможет.
– Кого же?