Последняя высоко подпрыгнула, покатилась вокруг костра и замерла у ног Коски. Лорсен не считал себя человеком, которого можно напугать видом запекшейся крови, но даже он вынужденно признал, что ощутил тошноту от увиденной безмолвной и показной жестокости.
Но генерал, менее брезгливый, чем прочие, шагнул вперед и пинком отправил голову в костер.
– Сколько же человек убили эти два старых ублюдка? – спросил Старик, хотя возрастом он, несомненно, превосходил любого из них.
– Около двадцати, – ответил Брачио.
– Мы, мать его, выходим за пределы допустимого! – Коска сердито повернулся к Суорбреку, который отчаянно царапал карандашом в записной книжке: – Зачем, черт побери, вы это записываете?
Писатель вскинул голову. Пламя костра играло на линзах очков.
– Ну, это… весьма интересно.
– Вы находите?
– Он примчался на помощь другу! – Суорбрек взмахнул рукой в сторону разрушенного форта. – Невзирая на угрозу смерти…
– И добился, чтобы его убили. Разве человек, действующий, невзирая на угрозу смерти, не достоин называться скорее непроходимым идиотом, чем героем?
– Граница между ними бывает весьма расплывчата… – пробормотал Брачио.
– Я приехал за историей, способной разогреть кровь…
– И я тебя не заинтересовал! – заорал Коска. – Что же это такое! Даже мой проклятый биограф меня предает! Вне всяких сомнений, в книге, которую я оплачиваю, я окажусь главным злодеем, зато дела двух безумных убийц превознесут выше крыши! Что ты скажешь об этом, Темпл? Темпл! Где это гадский адвокат?! А ты что скажешь, Брачио?
Стириец смахнул слезу с больного глаза.
– Думаю, настала пора положить конец балладе о приключениях девятипалого северянина.
– Хоть один здравомыслящий! Установить новую трубу! Я хочу, чтобы этот форт сровняли с землей! Я хочу, чтобы этого дурака, лезущего не в свое дело, превратили в фарш. Вы слышите? И принесите мне новую бутылку. Я устал, меня мутит, мать вашу так! – Коска выбил из руки Суорбрека записную книжку. – Неужели, если я прошу чуть-чуть уважения, я прошу невозможного? – От пощечины биограф сел на снег, удивленно прижимая ладонь к лицу.
– А что это шумит? – спросил Лорсен, призывая к тишине поднятой рукой.
Из темноты донесся ужасающий топот, становясь все громче и громче. Инквизитор торопливо шагнул к ближайшей хижине.
– Чертовы черти! – воскликнул Димбик.
Из мрака с топотом выскочила лошадь с выпученными глазами. Мгновение спустя за ней последовали десятки других. Они мчались по склону в лагерь. Кипящий табун взрывал снег, мчался галопом, напоминая наводнение конских тел.