Мудрость толпы

– С вами все в порядке? – вполголоса спросила Хильди с озабоченным видом.

Орсо уже сотрясался от хохота, разносившегося по всему залу. Никому, кроме него, однако, не было весело – и в особенности председателю.

– Может быть, ваше величество объяснит, что ему кажется столь забавным?

– Даже не знаю, с чего начать! – На глазах Орсо блестели слезы. – Ваш великий эксперимент? Ваша изумительная новая система? Поверьте, никто не получал меньше удовольствия, чем я, от того, как здесь велись дела прежде; однако мои предшественники правили Союзом шесть веков. А вы? Хорошо, если вам удастся продержаться хотя бы шесть месяцев!

– Капитан Броуд! Мы не можем позволить, чтобы этот кавалер выказывал неуважение к нашей Ассамблее!

Броуд устало поправил на носу стекла и принялся пробираться к королевской загородке. Орсо вскочил с места.

– Разве мы не все здесь равны? – завопил он, адресуясь к галерее для публики в подражание возбужденной манере Суорбрека. – Разве каждый гражданин не заслуживает равных шансов высказать свое мнение? Даже столь низменное существо, как король?

– Пускай говорит! – крикнул кто-то.

– Пускай договорится до петли!

– Вы все угрожаете! Когда же вы наконец доведете дело до конца? – отозвался Орсо.

На него вдруг снизошла необъяснимая храбрость, как это было при Стоффенбеке. Храбрость, рожденная страхом, скукой, разочарованием и – по крайней мере, немного – опьянением. Ингредиенты, конечно же, далеко не героические, но если пирог хорош на вкус, никому нет дела, что пошло в начинку.

– Если вспомнить, сколько достойных людей вы уже повесили, я бы предпочел присоединиться к ним, чем терпеть этот хор льстецов, бандитов и лицемеров!

– Да как вы смеете? – Голос Ризинау, впрочем, больше походил на жалостное поскуливание, чем на разъяренный рев. – Мы творим будущее!

Орсо ощущал к нему почти симпатию.

– Поверьте человеку, побывавшему на вашем месте: вы всего лишь символическая фигура на носу корабля дураков. Нет, я не сомневаюсь, что в этом зале есть хорошие люди с добрыми намерениями. У вас была возможность изменить все к лучшему, и верьте или нет, но никто не желал вам успеха больше, чем я. Но вы, черт вас подери, так ничего и не достигли! Я знаю, в моих устах это может показаться издевкой, но… вы просто недостаточно качественный материал. Вы – бесполезный бурдюк, наполненный бахвальством! Вы – горелая спичка!

– Никогда бы не подумала, что мне доведется согласиться с его гребаным величеством!

По залу пронесся шорох; представители поворачивались назад, устремляя взгляды в верхний конец прохода. Можно было критиковать Судью за множество вещей, но одно оставалось несомненным: она умела произвести эффект. Она принялась не спеша спускаться между рядами скамей уверенной походкой чемпиона, выходящего на фехтовальный круг. Ее краденые цепи гремели по кирасе, рыжие, намазанные жиром волосы были собраны в пылающий гребень. Словно отточенный, твердый как кремень наконечник копья, она выступала во главе группы угрюмых, жестких, одетых в красное людей. Ее черные глаза обвели скамьи с пылающей целеустремленностью, которой так прискорбно недоставало Ассамблее – но Орсо нисколько не почувствовал облегчения, когда ее взгляд остановился на нем.

– Сядьте, гражданин Орсо, – приказала она.

Орсо сел.

Судья вышла вперед и встала перед Высоким столом, положив ладони на бедра и широко расставив босые ноги.