Кальдер отодвинулся к спинке кресла, вцепившись в подлокотники так, что на его худых руках выступили жилы.
– Я слышал, что Коул Трясучка его изувечил.
Клевер вытер пот со лба и помахал ладонью, пытаясь загнать немного воздуха за воротник. Во имя мертвых, ну и жара же здесь! Он был вдвойне рад, что не стал брать с собой плащ.
– Верно. А Гвоздь измочалил его как тряпку, а Хитрая Рикке держит его в клетке, которую он сам же и выковал для собственного развлечения. Нельзя сказать, что у нее нет чувства юмора.
Он бы не удивился вспышке ярости, но Кальдер всего лишь медленно кивнул, не сводя глаз с тлеющих углей.
– Может быть, он наконец выучил уроки, которые я никогда не мог собраться с духом ему преподать. Любовь порой бывает слабостью. Я виню в случившемся себя.
– Я тоже этим занимался долгие годы. – Клевер сделал еще один глоток из кружки. – Не помогло.
– Ха! – Кальдер поднял голову и улыбнулся ему, блеснув зубами в свете очага. – Ты все так же нравишься мне, Клевер. Я никогда не мог заставить себя доверять верным людям: не могу понять, что ими движет.
– Полностью согласен.
– Человек, который верен кому-то, может в один прекрасный день взять и решить, что он предпочитает быть верным кому-то другому. – Он покачал поднятым пальцем перед лицом Клевера. – Но человек, который верен только самому себе? Он никогда себя не предаст. Ты не прикидываешься кем-то, кем ты не являешься. В этом ты надежен.
– Я?
– Скажем так, ты надежен в своей ненадежности. Что придает интереса выбору тебя в качестве посланника.
– Рикке ничего такого не сказала прямо, но у меня было чувство, что она считает, что ты можешь не прислушаться к кому-то не столь гибкому. Фактически, что ты можешь прислать ей его голову в мешке.
– А твою, значит, не пришлю?
Клевер аккуратно почесал потную шею.
– Честно говоря, я сомневаюсь, что в данном случае ее сильно волнует исход.
– Она умна, не так ли?
– Это верно.
– Может быть, немного слишком умна для собственного блага.
– Может быть.