Рот наполнился голодной слюной - Мите потребовалась вся светская выучка, чтобы переложить себе на тарелку всего пару ломтиков свинины и сыра, подавив непристойное желание навалить всего и побольше.
- Всё же я не знаю... - протянула тетушка, провожая ломтики таким взглядом, будто Митя нагло стащил сыр с ее собственной тарелки. - Не кажется ли тебе, Аркадий, что это слишком остро? И непривычно. А все непривычное вредно для желудка!
- Ох, Людмила, к чему только не приходилось привыкать моему желудку! – хмыкнул отец, с явным удовольствием отправляя к себе на тарелку долму в виноградных листьях.
Если отец имел в виду переваренную размазню, которой их пичкала тетушка в первые дни после приезда, то привыкнуть к ней решительно невозможно.
- Тем более надо поберечься. - покачала головой тетушка и тут же прикрикнула на потянувшуюся к блюду Ниночку. — Это не для детей! Ешь, вон, кашу!
-А Митька взял! - обиженно пробубнила Ниночка. - И этот тоже...
Тетушка скользнула неприязненным взглядом по тарелкам Мити и Ингвара, но ничего не ответила, лишь нервно скомкала салфетку.
- Да и как мне называть эту новую кухарку? Гошей?
- Ты вполне можешь звать ее Георгией. - невозмутимо предложил отец.
Полная черноглазая гречанка Георгия появилась в доме две недели назад. Просто рано утром вошла во двор особняка на Тюремной площади, волоча нагруженную продуктами корзину. «Это ваш кириос кухарку ищет?» - равнодушно глядя на сунувшегося наперерез сторожа Антипку с высоты своего немалого роста, спросила она, и не дожидаясь ответа, направилась прямиком на кухню. Через час Антипка и обе горничные - Маняша и Леська - уже драили сковородки, чтобы те соответствовали строгим требованиям кирии Георгии. Сама Георгия тем временем мариновала телячьи медальоны, с молчаливой величественностью античной статуи игнорируя тетушку, пронзительно вопрошающую, что та себе позволяет, и кто ее прислал.
Вечером, когда из присутствия вернулся отец, выяснилось, что кухарку он отыскал не где-нибудь, а в тюрьме, среди посаженных за долги. Тетушка была возмущена, в первую очередь тем, что обитательница тюрьмы наверняка научит плохому обеих горничных. Насчет Маняши Митя уверен не был, ее тетушка привезла с собой, а Леську он притащил в дом сам, и точно знал, что та раньше промышляла мелким воровством. Осведомлять об этом тетушку он не стал, а пошел в столовую, к уже накрытому обеденному столу. Те самые медальоны пахли завораживающе, а Ниночка извертелась от нетерпения в ожидании десерта, и... Георгия осталась. «На испытание с урезанным жалованием!» - как величественно объявила тетушка. - «Поглядим, как ты справишься!»
Пока, несмотря на постоянное недовольство тетушки, Георгия справлялась превосходно.
- Если бы она хотя бы не вела себя так, будто все лучше меня знает! – жалобно протянула тетушка. - И ведь совершенно не слушает! Я ее хотела научить овсяный кисель варить.
Ингвар закашлялся. Митя посмотрел на него с превосходством, плеснул в стакан лимонной воды и протянул. Бедный невоспитанный плебей! Сам Митя в тот момент омлет отрезал, так даже не обронил. Настоящая светская выучка способна преодолеть даже тетушку, грозящую овсяным киселем.
- Спасибо... - Ингвар судорожно припал к стакану и выпил его в пару крупных глотков.
- Тетушка, могу я попросить у вас чаю? - ласково протянул Митя.
Восседающая у самовара Людмила Валерьяновна выпрямилась оскорбленно, смерила Митю негодующим взором и позвонила в колокольчик.
- Налей баричу Дмитрию чаю. - сухо приказала она вбежавшей на звонок горничной.
Леська, та самая девчонка, подобранная Митей в фабричном бараке, мелкими шажками проследовала мимо него к самовару. Бедра, обтянутые ладной темной юбкой, едва заметно покачивались, белоснежный накрахмаленный бант от завязок фартука торчком стоял над попой, волосы, чисто вымытые и собранные в высокую, украшенную наколкой прическу приоткрывали нежную шею. Манерно отставив мизинчик, Леська повернула краник самовара. Бережно донесла чашку с блюдцем до Мити и со стуком водрузила чашку перед ним, так что чай выплеснулся, разведя на блюдце небольшое коричневое озерцо.
- Ох! - Леська с нарочитым испугом вскинула руки к щекам. - Извиняйте, паныч! Такая я неуклюжая, несграбная такая... - и всхлипнув злорадно - да-да, она всхлипнула фальшиво и явно злорадно! - кинулась вон из столовой.
ebooksa