От этих слов, произнесенных высоким, напевным голосом, мороз продрал по спине даже Митю.
- Я ... мы не подведем! - полностью потеряв всякое достоинство, выдохнул Алешка. - Все будет по плану, я хотел сказать, в лучшем виде! Полежит тут спокойно денек, пока мы с отцом паро-телегу подгоним. Никто не найдет! Бабайко здесь баржи с товаром перегружал, которые мимо казны и акциза пускал. Мертвецы работали, им ведь платить не надо, сам Бабайко тоже .. подох. Ни одна живая душа про эту пещеру не знает! - уверенно повторил он.
Митя мысленно вздохнул: Даринка тоже клялась, что после смерти Бабайко не осталось тех, кто знает об этой пещере. И вот, извольте любоваться - Алешка! Да еще и с какой-то завернутой в белую портьеру не-людской тварью!
- Мертвые могут рассказать больше, чем живые. А у вас есть те, кто умеет их слушать.
- Ежели вы имеете в виду Меркулова, - стискивая кулаки, начал Алешка. - То он всего лишь плебей и ублюдок, которого стыдится собственная Кровная родня!
Митя не стал коситься на Ингвара с Даринкой, хотя не сомневался, что уж они-то на него смотрят.
- Ты непоследователен, человек Алексей. Если твой враг - плебей, то он не Кровный ублюдок, а если Кровный ублюдок - то не плебей.
Алешка поглядел на белое существо с явным превосходством: дескать, как же мало ты понимаешь в людской последовательности! И снисходительно пояснил:
- Кровные делают вид, будто стоят так высоко, что для них нет разницы между дворянами и подлым народом. Но дворянин не станет перед ними пресмыкаться, вот и приходится приваживать всяких... из канавы! Только Кровные, с их презрением к правилам общества, могли выдать дочь за безродную шваль, как Меркулов-старший, и только эдакая вот безродная шваль могла дать свое имя Дмитрию - ублюдку по Крови и плебею по воспитанию!
Белое одеяние взвилось в воздух, а когда опало существо стояло у Алешки за спиной, а складка белой ткани захлестнулась у того на лице, так что видны были лишь широко распахнутые глаза младшего Лаппо-Данилевского.
- А вы желали бы сами жениться на Кровных княжнах, а не на разведенках, вроде твоей мачехи, человек? Встать с Кровными на равных... Или даже - выше их? - белая ткань покрывала натянулась, обрисовывая на миг шепчущие у самого Алешкиного уха губы.
- Их время прошло! - глухо пробубнил в ответ Алешка. - Все их Кровные Силы - чушь! Лавочник поднимал мертвецов больше, чем любой Кровный: надо было лишь принести в жертву несколько никому не нужных, никчемных людишек, бездельников и пьяниц! Если бы Бабайко, быдло деревенское, старшего Меркулова на Митьку выманить не пытался, я бы ему сразу шею свернул! - Алешка стиснул кулаки.
«Шею он мне свернет, надо же! Этими вот жалкими кулачишками ...» Истинно светский человек или не стал бы размахивать кулаками вовсе, или обзавёлся бы кулаками, которыми не стыдно размахивать! А этот ... Провинциал - он и есть провинциал. Из тех, что носят автоматонные плащи, не имея автоматона.
- ... мы бы раскормили наших божков жертвами. Из поднятых ими мертвецов хоть работников можно было делать, хоть собственную армию! А там, поглядели бы, может, и в Петербурге нам союзники нашлись, там многих раздражает, что Кровным ни чины, ни звания не указ!
Теперь уже Митя стиснул кулаки, чтоб не вздрогнуть от таких любопытных откровений!
- Жертвенная кровь - путеводная нить, - непонятно, но явно одобрительно сказал Алешкин собеседник.
- Только из-за ублюдочного Меркулова все прахом пошло! В полном смысле этого слова - прахом!
Митя почувствовал острое наслаждение - даже не как от новехонького жилета, а как от приглашения на самый модный раут сезона. Как же приятно быть главным бедствием в чьей-то жизни! В жизни Алешки и его папеньки - приятно вдвойне.
- Но с вами мы ещё всё себе вернем! - явно бодрясь, объявил Алешка.
Белая ткань соскользнула у Алешки с лица, хрипло дыша и хватая ртом воздух, он привалился к скальной стене, будто его не держали ноги. Но еще сумел пробормотать:
ebooksa