Тот даже и не дрогнул - почти. Разве что едва заметно - для внимательных наблюдателей.
- Я зачем вас поджидал-то, Аркадий Валерьянович! - лишь чуть-чуть торопливей, чем это было бы естественно, выпалил Богинский. - Тех двух поднадзорных, что господин полицмейстер схватил нынче, можно пока не выпускать? Хочу их допросить: кто-то же передавал варягам перед набегом сведения о сторожевых башнях и порубежниках!
«А кто-то и вовсе всё сделал, чтоб порубежников скомпрометировать и в казармах запереть, - вздернул брови Митя. - И кто бы это мог быть? Ах да, господин Лаппо-Данилевский, предводитель губернского дворянства, а вовсе не парочка поднадзорных. Но Богинскому об этом не расскажешь. Хотя бы потому, что неизвестно - не получает ли он у Лаппо-Данилевского второе жалованье.»
- Попробуйте, - согласился отец, но в голосе его звучало сомнение. - Хотя если бы все преступления совершались исключительно лицами, замеченными в выступлениях против властей, я бы сейчас не был вашим начальством, - он прощально кивнул ротмистру.
- Аркадий Валерьянович, - окликнул вслед Богинский. - Покровитель там, или нет, а полицмейстер наш... бывший полицмейстер... скользкий, как угорь, и мстительный, как африканский мавр. С покровителем или без - он не забудет!
Отец только кивнул, давая понять, что услышал предупреждение, и пошагал прочь.
- Может, сказать ротмистру, что один из тех двоих поднадзорных – человек полицмейстера? - нагоняя отца, поинтересовался Митя. - Или даже оба?
- С чего ты взял? - с любопытством покосился на него отец.
Митя открыл рот ... И закрыл. Рассказать отцу, что большая часть нелегальной литературы была довольно безобидного свойства, а если целью был Захар Гирш - а точнее, его дядюшка, каббалист со строительства чугунки - то компрометировать гимназиста надо было чем-то посерьезнее. Вот Петр и принес с собой морозовскую брошюрку, призывающую к убийствам. Хотя Петр умом не блещет, и его вполне мог использовать его приятель Иван.
Но если пересказать все эти умозаключения, первое, что отец спросит: «Так нелегальщина все же была? И куда она делась?» И что, отвечать чистую правду: «Я по ней пальцами поводил, и она прахом рассыпалась»
Поэтому Митя лишь пробормотал:
- А кто тогда? Барышни и гимназисты? Так они как наш Ингвар - один раз пойдут на этот их кружок, другой - откажутся. Разве ж можно от них ждать постоянных сведений?
- Ингвар отказался, а тебе обязательно было туда тащиться? От светских хлыщей прямиком к поднадзорным полиции: не мог бы ты менять круг знакомств ... не столь радикально?
Митя даже остановился: отец сделал какие-то вовсе неожиданные выводы из его слов!
- Если ты хотел таким образом наказать меня, то я ведь уже разрешил тебе вернуться в Петербург. Приедет твой дядя - и отправляйтесь.
Отец снова зашагал по коридору, в раздражении с каждым шагом впечатывая наконечник трости в пол.
Митя пару мгновений смотрел ему вслед, и потащился следом. А что он мог сказать? Что не хочет ехать в Петербург? Или что встречи с дядей он, скорее всего, не переживет? Если, конечно, не сдохнет раньше.
У дверей участка мрачная Ада поджидала старшего братца. Завидев обоих Меркуловых, улан решительным шагом направился к ним.
- Аркадий Валерьянович, рад встретить вас обоих - чтоб не было потом разговоров, что я у вас за спиной ... - он резко повернулся на каблуках, пристально уставившись на Митю. - Если бы мои сестры не были обязаны вам честью и жизнью - я вызвал бы вас на дуэль, Дмитрий! А так просто убедительно прошу к ним более не приближаться.
- Петя! - Ада вцепилась обеими руками брату в локоть. - Причем тут Митя? Это же я взяла его с собой.
ebooksa