Неспящие

– А что, не так, что ли? Совы постоянно болтают, что тела некуда девать, вот и скидывают либо в море, либо на Большую землю. Где ты их закопаешь тут?

– Прости, дорогая, – обратился Фебус к Соль. – Это Ари, моя племянница. Она девочка хорошая, только юмор у неё… своеобразный.

– Я не шутила, – Ари уставилась на Соль немигающим взглядом. – И вообще шутки не люблю.

– Ну ничего, будете работать вместе – подружитесь! – улыбнулся хозяин.

– Так, значит, на корабль никак не попасть? – не унималась Соль.

– Да что ты с этим кораблём! – плюнул Фебус. – Милая, если бы отсюда можно было так просто выбраться, разве мы бы просиживали тут штаны?

Фебус ещё долго разглагольствовал обо всём подряд. Его мысли скакали так быстро, что язык едва поспевал за ними. Кабатчик то вспоминал прошлое, то сетовал на будущее, то принимался хвалиться «Ветром и тростником» на все лады. Соль не могла не заметить, что его лицо постоянно дёргается, а руки – дрожат. Она видела, как такое происходило с теми, кто много дней не спал. Ривер же, сидящая возле неё, наоборот, казалась заторможенной. Она с блаженной улыбкой наблюдала за происходящим, но будто была немного не здесь. Иногда приходилось дважды переспрашивать её о чём-то или даже тормошить, чтобы она снова включилась в разговор.

Тёплый обед немного поднял Соль настроение, как и радушие старшего Ностера. Неспящую не очень-то прельщала идея работать официанткой в кабаке на Храмовом Острове, но это было хоть что-то. Ривер была права: даже такой маленькой детали было достаточно, чтобы будущее стало чуть более понятным и чуть менее пугающим. Она обязательно придумает, как отсюда выбраться, но для этого нужно получше освоиться и всё как следует разузнать. Возвращаясь в приют, Соль уже не спешила и внимательно смотрела по сторонам. Мутное марево всё ещё расплывалось в сознании, но теперь Соль немного свыклась с ним. Городок на острове был небольшим, но живым. С первого взгляда его даже можно было принять за обычный город: маленькие домики из камня и дерева, цветы на подоконниках, люди, снующие по улицам. Только храм, возвышающийся на холме за ними, напоминал о том, что город этот непростой. Храм – и абсолютная тьма в глазах каждого встречного.

С наступлением ночи Соль забралась под шерстяное одеяло и поёжилась. Промозглый морской воздух добирался даже сюда. Интересно, как выглядит море? За крепостными стенами его и не разглядеть. Каково это – столько лет провести взаперти, когда волны шумят под окном, но так никогда их и не увидеть? Она прикрыла глаза, но толку от этого не было. Несколькими часами ранее всех обитательниц приюта собрали в холле и заставили принять новую порцию микстуры от эгерума под надзором салий. Другие девушки делали это так быстро и такими выверенными движениями, что можно было точно сказать: для них это обыденность. Соль смотрела на них с жалостью: неужели они не понимают, что с каждым днём разрушают себя? Что они могут жить нормально, если дать им шанс? Если объяснить, как справиться? Как могли все эти врачи за столько лет ничего не придумать?

Когда подошла очередь Соль, ей пришлось последовать их примеру. Она ненавидела себя в этот момент. И ещё больше ненавидела эйри Геру, следившую, чтобы она проглотила всё до последней капли. Теперь неспящая лежала в темноте и слушала, как трепещет сердце, словно раненая пташка моля о помощи. Соль знала, что вскоре ею овладеют боль и безумие. Может, она станет подёргиваться и тараторить без умолку, как Фебус. Может, безжизненным взглядом смотреть в пустоту, как Ари. А может, как Ривер, постарается сохранить остатки человечности, но с каждым днём будет всё сильнее терять себя. От ужаса на глазах выступили слёзы, и Соль прикусила губу, чтобы не заплакать.

– Эй, ты спишь? – прошептала она, повернув голову вправо.

Многие кровати до сих пор пустовали: из-за бессонницы эгеры часто терялись в режиме дня. Зачем вообще возвращаться в постель, если это сулит лишь мучительные попытки заснуть? Кто-то предпочитал проводить ночи за чтением в гостиной, кто-то – в кабаке. Некоторые пользовались случаем и работали в две смены, чтобы подзаработать. Соль же упрямо лежала в постели, не желая терять человеческий облик. Даже если она не сомкнёт глаз этой ночью, плевать! Пусть у неё останется хотя бы подобие нормальной жизни. Ривер, вероятно, придерживалась того же мнения – она лежала на соседней кровати, глядя в потолок.

– Не сплю, конечно, – слабо улыбнулась она. Ривер повернулась на бок, встретившись взглядом с Соль. Под большими чёрными глазами с пышными светлыми ресницами были очерчены тёмные круги. Действительно, было бы странно, если бы она спала…

– Как думаешь… Если бы тебе сказали, что ты можешь не пить все эти лекарства и жить как, ну, нормальный человек… Ты бы согласилась?

– Да, – немного поразмыслив, ответила Ривер. – Хотя Ари говорит, что мы там… снаружи… никому не нужны. Но я всё равно хотела бы. Я брату нужна… Я знаю, он меня ждёт.

– Конечно, – ответила Соль. Она не имела ни малейшего понятия, правда ли это и жив ли ещё брат, о котором говорит Ривер. Но ей не хотелось рушить её иллюзии. Приятно видеть, что кто-то до сих пор может мечтать, проведя столько лет в таком месте.

Ривер рассказала, что выросла здесь, и у Соль это не укладывалось в голове. Её детство тоже было омрачено болезнью, но каждое мгновение давало ей причину жить. Бесконечные хребты Костяной Горы, огромное небо над головой, изумрудные леса вокруг и верные товарищи… А главное – свобода. Соль ценила её не так, как Хил: сложно осознать ценность свободы, никогда не будучи её лишённым. Но мать сделала всё, чтобы воспитать её с уважением к тому, что было так дорого ей самой. Ради чего она проделала такой путь. Теперь, оказавшись на острове, Соль, как никогда, её понимала. Оставалось надеяться, что Хил никогда не узнает, что с ней приключилось. Пусть лучше думает, что её дочь задрали горные львы, чем поймёт, что теперь она здесь, в клетке. Соль резким движением повернулась на левый бок и не смогла сдержать рыданий. Она давилась слезами, надеясь, что Ривер не услышит. Никто не услышит. Как отвратительна была ей собственная слабость, собственная глупость… Как вообще она могла понадеяться, что кто-то действительно станет её слушать?! Дура!

Вдруг Соль почувствовала, что в боку что-то колет. Поёрзав, она запустила руку в карман шаровар и вытащила две игральные кости из нокса. Они поблёскивали сине-лазурными отсветами в лунном свете. Золотая гравировка одноглазого кота смотрела прямо в душу. Соль не сдержала улыбки сквозь слёзы. Казалось, что последний раз они с Тори виделись тысячу лет назад. Она всё ещё помнила его пьяные карие глаза и глупую улыбку до ушей. Во всяком случае, на этом дурацком острове ей точно не доведётся встретиться с этим идиотом. Хоть что-то хорошее… Соль сомкнула кости в кулаке и бережно прижала их к груди.

Морской ветер скользил среди звёзд, напевая свою тихую нестройную песню.

Глава 22