Неспящие

– Да ладно уж, не преувеличивай. Поначалу тяжело, конечно, но ты привыкнешь. Все привыкали: и я, и Ари, и все эти люди, – Фебус кивнул в сторону главного зала. – И ничего, как видишь. Живём же.

Соль смерила его недоверчивым взглядом. Сколько ему лет? На вид не меньше шестидесяти пяти. В лучшем случае. А на деле – не больше пяти десятков. Болезненная худоба, тёмные круги под глазами, тонкая кожа, покрытая пигментными пятнами. Фебус не мог и секунды просидеть спокойно: он вздрагивал, подёргивался, чесался и иногда резко подавался вперёд, теряя равновесие и ориентацию в пространстве. Ему приходилось опираться на трость при ходьбе, а его речь часто превращалась в бессвязный поток сознания. Соль долго привыкала к тому, как быстро он говорит, зачастую проглатывая целые слова. И этот человек пытался убедить её, что всё будет хорошо?

– А вообще знаешь что… – Фебус с усилием поднялся и направился к одному из стеллажей. Здесь расположились соленья, корзины с хлебом, овощи и фрукты, а дальше, на полках у стены, стройными рядами выстроились бутылки с напитками. Фебус знал толк в хорошем вине и мог часами о нём говорить, но в «Ветре и тростнике» в основном подавали глубинник – отвратительное тростниковое пойло, разбавленное очищенной морской водой со специями. Ни один уважающий себя аструмец не притронулся бы к этой дряни, за исключением моряков, которым хотелось упиться вусмерть, не тратясь на ром или дорогое вино. Фебус не раз подавал прошение с просьбой устроить винодельню на острове, но виноград здесь всё равно не приживался, отчего его интеллигентная душа страдала куда сильнее, чем тело от эгерума. Миновав ряды бочек и бутылок, Фебус нырнул в небольшой ящик в дальнем углу и извлёк на свет старую непримечателную флягу.

– Вот, – он протянул неспящей сосуд. – Выпей это завтра за час до обхода.

– И что будет? – прищурилась Соль.

– Не волнуйся, милая, ничего криминального. Настойка «Студенческая»: абрикосовое масло, лён, сок энтерии…

Фебус объяснил, что каждый день дозировка микстуры от эгерума постепенно снижается. Если в примий ты получаешь полную дозу, то к септиму в конце недели она становится такой незначительной, что салиям приходится подмешивать туда специи, чтобы имитировать вкус зёрен Аши. Это помогает удерживать эгеров в состоянии бодрствования и не давать им провалиться в фазу глубокого сна, но в последнюю ночь недели дать организму немного восполнить силы, балансируя на грани дрёмы.

– Этому рецепту меня научил университетский товарищ, – предался воспоминаниям Фебус. – Выпьешь накануне гулянки, и можно до утра соревноваться, кто кого перепьёт! Оно обволакивает желудок и не даёт всякой гадости впитаться. Правда, потом нужно отправить его содержимое обратно, что может показаться не самым приятным процессом… Поэтому мы его берегли для особых случаев. А сейчас вот по старой памяти иногда пользуюсь. Если выпить в предпоследний день, то морок из организма начнёт выветриваться раньше, и спать в септим будешь крепче, чем обычно. Почти как нормальный человек. – Он покачал головой с горькой ухмылкой: – Только ты уж не болтай об этом, пожалуйста, милая.

– А много у вас этой настойки? – любопытно вздёрнула нос Соль.

– Много или немного – я тебе только один раз помогу. Чтобы ты так сильно не печалилась. Но больше ты такого не повторяй, хорошо? Очень вредно это. И опасно. Тебе и так тут несладко придётся…

Соль заметно повеселела после разговора с Фебусом, и кабатчик со спокойным сердцем отправился по своим делам. Неспящая же вернулась к своим обязанностям. Обратно в приют сестры Геры ей не очень хотелось – хозяйка новую постоялицу невзлюбила: в первые дни Соль так активно противилась принятию лекарств, что негодяйку пришлось заставлять пить их силой. Сестра Гера сочла это величайшим позором перед Звёзднорождёнными и в качестве наказания заперла Соль в чулане, пообещав высечь, если подобное повторится. Зато теперь у Соль появилось укромное местечко, где можно спрятаться от всего мира, что она и сделала за час до обхода, до дна осушив флягу Фебуса. Вкус был отвратительным: горьким, маслянистым и удушающе жгучим. Неспящей потребовалось усилие, чтобы её не стошнило уже сейчас. Но она взяла себя в руки и покорно дождалась обхода, на котором с приветливой улыбкой приняла лекарство из рук салии и выпила его за один присест. Сестра Гера даже насторожилась: с какой стати эта хмурая смутьянка вдруг стала образцовой неспящей? – но списала это на свои исключительные таланты в воспитании, в то время как Соль мысленно насмехалась над старой каргой.

Шум воды в душевой наполнял комнату размеренным гулом. Золотистые трубы вились под потолком, скользя вниз по запотевшей плитке. Пар поднимался над полом и приятно обволакивал, дыша жаром в разгорячённое лицо. Большинство девушек уже закончили вечерние процедуры и вернулись в спальню, дав привычной суете, полной смеха и болтовни, понемногу утихнуть. Соль спряталась за одной из перегородок, там, где длинной полосой тянулась решётка слива. Она наклонилась вперёд и заправила мокрые кудри за уши. Два пальца боязливо опустились на язык, надавив на его основание. Неприятный спазм скрутил желудок, и загорелые плечи неспящей вздрогнули. Она закашлялась, чувствуя, как ниточка слюны вытянулась под нижней губой. Соль сделала глубокий вдох и попробовала снова. Съеденное за день в сопровождении горькой желчи выплеснулось наружу и потоком обрушилось на решётку, исчезая между прутьями. Соль потёрла глаза, утирая выступившие слёзы мокрыми пальцами. Горло саднило, а тело била мелкая дрожь, но в остатках обеда, стремительно исчезающего в канализации, отчётливо виднелись перламутровые разводы, характерные для микстуры из зёрен Аши. Удалось! Неспящая упёрлась руками в колени и перевела дыхание, давая остаткам кашля утихомириться в груди.

– Соль… что случилось? – послышался знакомый голос.

Подняв глаза, Соль увидела Ривер. Привычные косы были распущены и теперь белыми локонами струились по бледным девичьим плечам. Нагое тело с недавно начавшими формироваться признаками зрелости было прикрыто полотенцем. Ривер, пожалуй, оставалась единственной, кто до сих пор это делал даже в женской душевой – чтобы смутить её, не нужно было даже стараться.

– Тебе нездоровится? – в ужасе прошептала она. – Я могу… послать за врачом…

– Не надо, – выпрямилась Соль. – Я чувствую себя просто отлично! Лучше некуда!

– Что-то… не очень похоже… – нахмурилась Ривер.

– Слушай, – Соль подошла и приобняла её за плечи, – завтра – великий день. День, когда я наконец смогу поспать.

– Ах, это… Соль, ты бы не надеялась… Это сложно назвать сном. Скорее так, лёгкая передышка.

– О нет, подруга. У меня всё будет иначе. Ты сама всё увидишь!