Дымная диадема, такая же, как у Марты и у остальных наследников, нервно дернулась, поплыла, утратила четкость. Всего на мгновение, но Арсению этого хватило, Верочкино кукольное лицо сделалось настоящим. Хищница. Не такая откровенная, как Анастасия, но, возможно, гораздо более умная и опасная.
— Я Верочка. — Алых губ коснулась фальшивая улыбка, на фарфоровых щеках заиграл румянец. — Ты же знаешь.
— Знаю. — Арсений встал с кровати, потянул вслед за собой Верочку. Тонкая бретелька соскользнула с плеча, почти полностью обнажая грудь. Наваждение, даже если оно и было, прошло. В этом доме нельзя доверять никому, даже тому, кто тебе симпатичен. Особенно тому, кто симпатичен. Ната одной лишь скупой строчкой рассеяла все иллюзии. Никому нельзя доверять…
— Гонишь? — Верочка не сдавалась, льнула всем своим гибким телом, обвивала шею руками, не отпускала. — Ната умерла. — В голубых глазах блеснули слезы, почти искренние, почти настоящие. — Только она меня понимала, только она знала, какая я на самом деле.
— Я тоже знаю. — Он улыбнулся, расцепил кольцо ее рук, отошел к окну. Грим, лежащий у двери, одобрительно рыкнул. — Иди к себе, Верочка.
Наверное, ей не отказывал ни один мужчина, потому что идеальное лицо вдруг некрасиво, совсем по-детски, сморщилось, и слезы стали самыми настоящими, искренними.
Верочка сидела на кровати, вытирая слезы и поплывшую косметику краем покрывала. Вид у нее был совершенно несчастный, и Арсений начал сомневаться: а хорошая ли она охотница? Сомневался, но предпочитал оставаться у окна, на безопасном расстоянии. Утешать Верочку было опасно, женские слезы — коварное оружие.
Окно распахнулось с тихим скрипом, в комнату ворвалась ночная прохлада. Дождь, ливший уже несколько дней, наконец закончился, из-за тучи выглянула луна, расчертив подъездную аллею длинными тенями. Из-за этих неподвижных, отбрасываемых деревьями теней Арсений не сразу заметил другую тень — движущуюся. Расстояние и темнота не позволяли рассмотреть ни лица, ни даже очертаний фигуры, Арсений мог просчитать лишь маршрут. Павильон! Кто-то из обитателей дома возжелал заглянуть на огонек к мертвым музам. Интересно — кто?
У двери встрепенулся Грим, вскочил на лапы, прислушался к легким, едва различимым шагам. Похоже, этой ночью спать легли далеко не все.
Марта. Арсений был почти уверен, что шаги принадлежат именно ей, а значит, нельзя терять времени.
— Верочка, иди к себе. — Он не стал церемониться, сдернул рыдающую девушку с кровати, подтолкнул к двери. — Спокойной ночи!
— Лапы убери! — Она как-то очень быстро успокоилась, дернула плечом, окинула Арсения брезгливым взглядом, сказала с непоколебимой уверенностью: — Ты импотент!
Наверное, так ей было легче сохранить лицо. Возможно, только так удавалось сохранить веру в незыблемость ее мира, мира красивых женщин. Отказать такой, как она, был в силах только ущербный мужчина. Такой, как он…
Арсений — не стал терять время на опровержения и доказательства, он просто распахнул перед Верочкой дверь. В коридоре оказалось пусто. Марта, если это была она, успела спуститься на первый этаж.
— Был рад знакомству. — Арсений улыбнулся Верочке, погладил почуявшего скорую прогулку Грима.
— Настька правду про тебя говорила! — Верочка мстительно улыбнулась. — Ты на всю голову больной.
— Анастасия поразительно проницательная женщина! — Арсений кивнул и захлопнул дверь прямо перед ее носом.
Можно было отправиться на поиски сразу, но это наверняка привлекло бы лишнее внимание. Проще дождаться, когда Верочка уйдет к себе. Благо тут недалеко.
Не прошло и минуты, как по коридору разнеслось эхо от звука захлопнувшейся двери. Все, теперь можно идти! Арсений натянул куртку, очки с желтыми стеклами положил на край журнального стола. Интуиция подсказывала, что этой ночью могут пригодиться все его способности.
Из своей комнаты они с Гримом выходили тихо, по-шпионски. Не то чтобы Арсений кого-то боялся, но отвечать на лишние вопросы не хотелось.