— Потому что носить сразу две пары очков не слишком удобно.
— Две пары?..
— Ну да. Обычные для коррекции близорукости и желтые для другой коррекции.
— Какой?
— Что-то ты любопытная без меры. — Лысый подозрительно сощурился.
— А это тайна? Если тайна, то не рассказывай.
— Да нет в этом особой тайны. Ты можешь себе представить, каково это — постоянно видеть вокруг себя жмуриков? Ну так вот, через желтые стекла он их почти не видит. Желтые очки нужны, чтобы отключить радиоприемник. Ага.
— А таблетки? Он все время пьет какие-то таблетки. Это наркотики?
— Наркотики! — Лысый хлопнул себя по бедрам, расхохотался. — Ну, для кого-то, может, это и наркотики. Для моего кота так точно! Марта, это валерьянка! Прикинь, Крысолов, когда валерьянку выпьет, от потустороннего мира вообще отключается. Он даже может очки не надевать. Вот такой парадокс!
— Он ведь не всегда таким был? — Догадка вспыхнула в голове яркой молнией. — Не всегда их видел?
— До комы он был совершенно нормальный, среднестатистический, а вот потом понеслось. Скажу тебе по секрету, я бы рехнулся от такого подарочка, а Крысолов ничего, справляется.
— Лысый, а что с ним случилось? — Самый важный и самый страшный вопрос Марта задала отстраненно-равнодушным голосом. Жизнь под ледяной броней приучила ее к сдержанности.
— Темная история. Арсений и сам толком не понял. Вышел вечером от меня, собирался идти домой, а оказался в реанимации. Может, по голове какой урод шандарахнул, может, машина сбила. У него остались какие-то обрывочные воспоминания, вроде на него какая-то гигантская птица спикировала, но, ясное дело, это что-то типа посттравматического психоза или глюка. Ты только ему про эту птицу не говори, он не любит вспоминать. А я вот, как на духу, поймал бы ту падлу, которая это с ним сделала, голыми руками бы придушил.
Может, сказать, что вот она, падла, сидит на его диване, смотрит ему в глаза? А дальше что? Что изменится? Кому станет легче?.. Возможно, только ей одной и станет. Ей и так уже легко. Странное ощущение, когда легко и страшно одновременно. Тот парень, Крысолов, он не умер — это такое счастье и такое облегчение, что и словами не передать. Только вот Крысолов не знает, что во всем, что с ним случилось, виновата она, Марта. А если узнает? Если рассказать?..
И Ната… До чего ж жестоко, до чего несправедливо наказывать их с Максом вот так! Зачем она соврала, что он умер, почему не сказала правду?.. Хотела проучить? Или хотела оградить от того, что казалось ей угрозой. Не верила, что тот… что Крысолов выкарабкается, была уверена, что он не жилец? Пожалела внуков, решила, что так будет лучше? Этого уже не узнать никогда. Другое важно — он жив! Он жив, и Марта впервые за эти пять мучительных лет может вздохнуть полной грудью.
— А что это мы тут расселись? — Голос Лысого вывел Марту из задумчивости. — Сама ж меня торопила! Диван понравился?
— Понравился. — Марта встала на ноги. — Но ты прав, нам пора.
Что-то его занесло! Не нужно было рассказывать Марте о том, что приключилось с Крысоловом. Вон как она побледнела, видно, очень впечатлительная и жалостливая. Да и Арсений не одобрит, если узнает. Для него кома — тема не то чтобы запретная, но давно закрытая. А с другой стороны, это ж хорошо, что Марта такая жалостливая! Когда баба жалостливая, мужику жить веселее — Лысый не сомневался в этом.
На место они приехали быстро, благо оказалось недалеко. Лысый сунул охраннику заранее приготовленную купюру, вежливо попросил, чтобы им с барышней не мешали. Охранник попался сговорчивый и понятливый, обещал, что мешать никто не станет.
Осмотр не занял много времени. Марта оказалась права. Не ожидавший такого поворота событий Лысый удивленно присвистнул.