– Это невозможно. Исследования профессора Стентона доказали всю невозможность подобного, я говорила вам о них! Мне очень жаль, лорд Арнел, но нет, никак.
Дракон откинулся на спинку дивана, глядя на меня так, словно если и существовала какая-то последняя соломинка, за которую можно было бы ухватиться, – этой соломинкой была я. Я и… лорд Давернетти.
– Профессор Стентон не уточнил один момент, Анабель, – очень тихо произнес лорд старший следователь, – память крови просыпается на один краткий миг, во время соития мужчины и женщины на брачном алтаре.
Я едва усидела на стуле, потрясенно воззрившись на следователя, а полицейский совершенно спокойно продолжил:
– Требуются определенные знания, соблюдение условий и магически одаренная девственница, которой вы, собственно и являетесь.
От негодования у меня запылали щеки, Давернетти же все так же хладнокровно продолжил:
– Выбирать вам. В случае, если вы выберете меня, Анабель, я гарантирую вам брак, уважение и все прочее, на что может рассчитывать уважаемая замужняя леди. Если же вы, к моему крайнему недовольству сумевшая противостоять даже привороту, остановите выбор на постели Адриана… Вас устроит роль любовницы?
В нахлынувшем праведном возмущении я перевела взгляд на лорда Арнела, но он… он лишь несколько виновато смотрел на меня, не делая попытки хоть как-то опровергнуть все сказанное его родственником. И мне внезапно стало очень больно от этого. Больно настолько, что я с трудом сдержала слезы, но… не дождутся!
– Итак, – я максимально выпрямила спину, – у нас в наличии вы, двое лишенных чести, совести и принципов индивида…
Драконы при моих словах скривились как-то весьма одинаково даже.
– И есть я, как ученый, отдавший изучению данной проблемы шесть лет своей жизни, прямо заявляющая вам – никакой памяти крови не существует! Летописи, записи, наскальная живопись и узелковая письменность вам в помощь! А все ваши извращенные планы, идеи и прочее будьте так любезны реализовывать без меня!
Давернетти в явной попытке сдержать гнев, молча сложил руки на груди. Арнел, скривившись, как от сильной головной боли, нехотя произнес:
– Анабель, поймите, я не могу на вас жениться при всем моем на то желании, я…
Резко поднявшись, я разъяренно осведомилась:
– Лорд Арнел, а вам не приходила на ум такая нетривиальная мысль, как, например, то, что это я не имею никакого желания становиться вашей женой? Нет?! Удивительно, мне казалось, применение табуирующего «Uiolare et frangere morsu» было более чем однозначно!
Градоправитель снова поморщился, прижав пальцы к вискам и начал было:
– Анабель, я…
– Катитесь к чертям! – не сдержавшись, выругалась я.
И боюсь, на этом мой гнев не стих, он, как шторм, лишь набирал обороты.
– Драконы! – Я выплюнула это слово, как самое худшее из ругательств. – У вас у обоих нет ни чести, ни совести, ни благородства! О, у нас умирают девушки? Да какая разница, будем скрывать до последнего, предпринимая бездейственные попытки держать преступления в тайне! О, у нас есть магиня старой школы, которая воздействует на людей, что приводит к их несомненной смерти? Мелочи, главное, трех драконниц спасли, а на людей плевать! И знаете что?!