О, я полностью разделяла ее чувства.
Пройдя еще около десятка метров, она резко свернула, уводя меня в скрытую галерею, а после, отворив неприметную дверь, сделала шаг, чтобы войти…
Тревога ударила в мое сердце прежде, чем я ощутила опасность!
– Obstructionum! – Блокирующее заклинание сжало рвущееся пламя в тугую пружину, которую я едва ли могла бы долго удерживать.
Последующее запомнилось как смазанное пятно. Бледное обескровленное лицо сестры Марисы, ее рывок в помещение, от которого я бы сейчас любому посоветовала держаться подальше, горшок с цветком, брошенный на пол и обнаруживший второе дно… потрепанный блокнот из плохо выделанной бычьей кожи и мой нарастающий ужас, когда я поняла, что не смогу удержать «Obstructionum».
Просто не смогу… И ревущее пламя сейчас поглотит все, включая бледную монахиню, стоящую посреди учиненного здесь погрома с полным осознанием собственной обреченности…
– Custos! – чужое заклинание.
Могущественное, вмиг погасившее готовый сорваться с цепи огонь, и сильная, не стесненная перчаткой ладонь, на миг ободряюще сжавшая мою…
Лорд Арнел отпустил в ту же секунду, сдвинув меня с пути и войдя в помещение, которое имело все шансы стать филиалом ада на земле. Мне оставалось лишь стоять, откровенно восхищаясь тем, как легко, уверенно и точно он действует. Магическая ловушка на полу – уничтожена движением руки, печать пламени на шкафу – деактивирована взглядом, сестру Марису магия мягко подняла и вынесла в коридор, заставив женщину испуганно хватать ртом воздух, в попытке поверить, что вот она… она все еще жива… смерть прошла мимо, не затронув.
А я… я, пользуясь тем, что лорд Арнел был занят, а у торопливо приближающегося лорда Давернетти обзор в данный момент был перекрыт остолбеневшей сестрой Марисой, быстро отобрала у нее и сунула дневник ее матери себе за корсаж, оставив в руке лишь томик молитвенника.
– Итак, дорогая Анабель…
– Мисс Ваерти!
– Ана…
– Я вполне способна вернуть вашей улыбке прошлый размер.
Глухой рык и сдержанное:
– Что ж, как джентльмен уступлю даме. Итак, мисс Ваерти, вы, внезапно проникнувшись чувствами к миссис Томпсон, о которой едва ли могли бы сказать хоть что-то хорошее, решили проявить небывалое сострадание к не особо ближнему и потащились на похороны бывшей свахи, имевшей наглость весьма нелестно о вас отзываться. Могу я узнать причины подобного поступка?
Да, это был допрос.
По всем правилам.
То есть нас: меня, миссис Макстон и мистера Уоллана – разместили по разным кабинетам и теперь планомерно допрашивали. Учитывая, что больше часа я просидела в одиночестве, к моему допросу, видимо, приступили в последнюю очередь.
– Причинами моего поступка были именно сострадание, любовь к ближнему и скорбь по столь ранней и безвременной гибели той, кого вы, между прочим, охраняли. В целом, лорд Давернетти, я пришла к неутешительному выводу, что вы в принципе последний дракон в этом городе, на защиту коего имеет смысл рассчитывать!