— Возможно, но именно Селия убила Марка, и именно от нее мы должны избавиться.
У нее отвисла челюсть.
— Марка убила Селия?
Я посмотрела Патриции в глаза, вновь пропустив через себя худшие мгновения этого жуткого дела: медленное, секунда за секундой, осознание того, чем является Селия, и что она творит. Наши взгляды пересеклись, и, когда она в ужасе отпрянула, в ее зрачках мелькнул отблеск понимания.
— О нет… Так это правда? — пробормотала она.
— По всей вероятности, да.
Она попятилась.
— Это ужасно! Ужасно!.. — Патриция затрясла головой. Мне показалось, она пытается выбросить жуткие образы, что рисовал ее мозг. — Ладно. Можете поговорить с детьми, только недолго: я еще должна их переодеть, сегодня мы обедаем с папочкой.
— Спасибо.
Патриция подозвала детей.
— Так, ребятки, это Харпер. Она хочет с вами поговорить. Согласны?
Дети, которые смотрели на мать, нетерпеливо топчась с ноги на ногу, закивали.
— У-гу, — хором проговорили они.
— Оки-доки. Харпер, это Итан, Ханна и Дилан, — объяснила она, указывая на всех по очереди. На лицах детей отразились разные эмоции. Итан глядел на меня с подозрением, Ханне было скучно, а Дилан смутился.
— Привет, — заговорила я, присев на корточки, чтобы быть с детьми на одном уровне. Ростом ни один из них не дотягивал даже до пяти футов, и на их фоне я ощущала себя эдакой неуклюжей великаншей.
Они выглядели как уменьшенные копии взрослых.
— М-м… Я знаю, у вас есть подруга — особая подруга, которую другие люди видеть не могут, и я бы хотела вас о ней расспросить.
— Друг! — не согласился Итан.
— А вот и нет! — прошипела Ханна. Потом посмотрела на меня ясными, честными глазами. — Наше привидение — девочка.
— А вот и нет! — выпалил Итан. — Он мальчик.