Я оглянулся. На диване спала укрытая покрывалом Ярослава. Говорил я ей что-то утешительное до тех пор, пока вместо дыхания не послышалось вдруг сопение. Кто знает, что ей пришлось вынести за последние дни? Одного сегодняшнего было бы довольно. Как бы там ни было, я очень осторожно положил её голову на подушку. Одеяло лежало внутри дивана, поэтому пришлось воспользоваться покрывалом…
Так. Где же раздобыть нормальную ведьму? Судя по содержанию первой страницы поисковика, остальные и просматривать не стоит.
Ладно. Что такое колдовское ученичество с мистической точки зрения? Если верить книгам? В принципе — перенос информационных связок, в данном случае, — связок с богами и духами, от учителя к другому человеку — ученику. То есть — наследование покровительства определённых сущностей. Это покровительство активизируется с помощью жертвы, молитвы и так далее. Плюс — умение работать с тонкими энергиями. Проще говоря — умение сказать заклинание, заговор…
Отсюда следует: если оборвать все имеющиеся у ученика связки с учителем, он, фактически, теряет возможность быть колдуном. Причём среди связок ученика основной должна являться линия «ученик-учитель». Её-то и следует рвать в первую очередь.
Понять всё это не так уж трудно. А пойди, сделай? Например, среди связок должны быть и те, что отвечают за сердечные привязанности. Оборвёшь — и что тогда?
От чтения меня отвлекло странное ощущение: мне показалось, что я в комнате один. Нет. Ярослава лежит на диване, спит. Я прислушался. Дыхания не слышно. Чёрт! Не случилось бы…
Лицо Яры выглядело спокойным. Ни малейшего следа усталости. Словно восковая кукла. И никакого дыхания! Я наклонился ниже, и когда уже почти коснулся её губ, то ощутил лёгкое дуновение. Дышит! Я выпрямился. Ладно. Просто зачитался. Минутку!
Очень отчётливо возник в памяти один разговор. Как раз по поводу чтения! Года полтора назад мой знакомый — букинист-антиквар Валентин Георгиевич, обычно не очень разговорчивый и вообще замкнутый, мрачный человек, был обнаружен мной в нездорово-приподнятом настроении. Настолько, что когда я закончил обычный осмотр полок с поступлениями, даже предложил мне выпить чаю. Ни до, ни после в подобных проявлениях нежности он замечен мной не был. Возможно, что-то нашёл. Или что-то продал. Второе предположение и оказалось правильным.
В беседе он упомянул об одной своей постоянной покупательнице. Надо сказать, что, как правило, он делал всё, чтобы каждый его посетитель знал о других как можно меньше. А лучше — вовсе ничего. Лично я узнал, что не являюсь единственным клиентом только через пару лет после нашего знакомства. Да и то — случайно. Так что подобное поведение было для него, мягко говоря, не характерно, но речь не об этом. Валентин Георгиевич сказал, что одна женщина недавно купила у него знаменитую книжицу папы Гонория[27]. Причём — первое французское издание. Другие варианты, включая тот же французский гримуар[28], но 1670 года, её не устраивали. А пока я собирал свой поражённый мозг в кучу, добавил, что основным её условием было идеальное состояние, сиречь — читабельность этой редкости. Которую ни один вменяемый библиофил и открывать лишний раз не станет. По его мнению, такой подход может говорить об исключительно практическом интересе. А содержание остальных приобретённых ею книг его в этом окончательно убедило.
О чём зашёл разговор дальше — не важно. Главное — очевидно, эта женщина занимается практическим колдовством. А ещё — Валентин Георгиевич наверняка сохранил её координаты!
Ну не покупают для коллекции редчайшие книги по принципу «чтобы можно читать было»! Собственно, не для коллекции их обычно тоже не покупают… Другой вопрос — захочет ли Валентин Георгиевич дать её номер? Скорее всего, услышав мою просьбу, он просто бросит трубку. И, между прочим, будет прав. Когда некоторые из книг в доме равноценны трёхкомнатной квартире на Арбате, человек поневоле становится или осторожным, или… А Валентин Георгиевич жив. Ergo[29]?
Словом, сейчас мне придётся напрячь все свои дипломатические способности… Если таковые имеются.
Пятнадцать минут унижения ради вот этого. Ради десяти цифр. «Лариса». Естественно, Валентин Георгиевич ничего не хотел говорить. Что говорил я, какие приводил аргументы? Понятия не имею. Помню, под конец я предложил ему всю свою семнашку в обмен на этот телефон. Видимо, такое безумное предложение и подействовало. Он согласился дать номер. Но взять такую плату отказался. Может быть, Валентин Георгиевич, уже неоднократно пожалевший о том давнишнем разговоре, решил в этот раз махнуть рукой на свои принципы, которые сам однажды нарушил? Может. В любом случае номер он мне продиктовал.
Я закинул руки за голову и потянулся, задев локтем сушилку для тарелок. Стало уже почти совсем темно. Чтобы не будить Ярославу, я вышел с телефоном на кухню… похоже, зря: в коридоре послышались приближающиеся шаги. Всё-таки разбудил! Слон в посудной лавке! Ну и ладно, у меня хотя бы есть оправдание.
Я распахнул кухонную дверь, и радостные слова застряли в глотке: в коридоре никого не было. Прислушался. Нет, везде тихо. Но я уверен, по коридору кто-то прошёл! Я на цыпочках прокрался в комнату. В голубоватом свете монитора отчётливо была видна спящая на диване Яра.
Я подошёл к дивану и наклонился над ней. Конечно, спит… Какое у неё усталое лицо! Как будто она даже постарела! Складки возле губ, тени под глазами…
Свет погас. Я оглянулся. Вместо привычных звёздочек скринсейвера, на чёрном экране горело предупреждение о том, что монитор не подключен. Что случилось? Отошёл провод?
Что-то грохнуло на кухне. Словно кто-то с размаху швырнул на пол тарелку. Я что, сломал сушилку, когда потягивался? Затем в коридоре послышались шаги. Они приближались.
Мне стало жутко. Но я не мог заставить себя сделать даже два шага до письменного стола, включить лампу. Шаги стихли.
Глаза привыкли к темноте. Света из окон напротив достаточно. Я взглянул на диван. Ярослава лежала вытянувшись, укрывшись с головой покрывалом. Что я пропустил? Её лицо только что было на виду!
ebooksa