— Совсем-совсем везде?
— Совсем-совсем.
Рита остановилась.
— Тогда поцелуй меня, — потребовала она.
— Нельзя, старушки заметят, в «черный список» внесут.
— Пусть завидуют…
Я припал губами к ждущему рту.
— Можешь меня ругать, порицать, гнать, — пролепетала подружка, задыхаясь, — но я все равно тебя люблю! — она уютно пристроила головку на моем плече, шепча: — Понял? Понял?
— А мне как-то, знаешь, боязно говорить о любви… Вот правда, — у меня от желания скулы сводило, и я сдерживал себя, контролируя «в ручном режиме» — ласково провел пятерней по узкой спине, целуя душистые, пахнущие травами Ритины волосы.
— Это из-за Инки? — глухо спросила девушка. Потерлась об меня щекой и горячо задышала в шею. — Ты… виделся с нею?
Ощутив, как напряглась Рита, я не стал уворачиваться.
— Инна приходила ко мне домой. Лечил ее.
Сулима запрокинула голову, раскрывая и без того большие глаза, полыхнувшие космической чернотой.
— Ты… снова?! Вот здорово! — воскликнула она. — И… И что? Теперь Инка сможет родить ребеночка?
— Да. Хм… У меня такое ощущение, что ты ревнуешь.
— Ну-у… — завела Рита, и сжала большой палец с указательным. — Немножечко.
— Не стоит, — я привлек ее к себе, и девушка охотно прижалась. — Что было, то было. Прошло.
— Правда?
— Правда.
— А я? — подружка пытливо глянула мне в глаза.