— Твою мать… — я до боли в ногтях вцепилась в перила, вглядываясь в колышущийся на волнах труп. Она — это явно была когда-то женщина — не успела до конца разложиться, но вряд ли пролежала в воде меньше двух недель. — Как часто, говоришь, тот огневик проходит и убирается под мостом?
— Раз в неделю, — пробормотал Бродерик, глядя в ту же сторону.
— Поздравляю. Кажется, это не первый его шедевр.
Детектив, позеленев, неверяще глянул на меня. До него потихоньку доходило то, что испорченная сериалами я уже поняла.
У нас куда больше, чем семь жертв.
И сомневаюсь, что мы найдём всех.
Страшная находка всколыхнула общественность.
И меня сильнее всех.
Если я раньше могла себя еще успокаивать, что убийца угомонился или вообще с ним что-то случилось, то теперь на мне лежала ответственность не за одну погубленную жизнь Хилли. Три проститутки и двадцать шесть неопознанных несчастных взывали об отмщении.
И я решилась.
Вызнать, где живет капитан полиции Бродерик Салливан не составило труда. Его дело стояло на ближайшей полке — в «Избранном», так сказать. После того, как я обнаружила договор о помолвке, я весьма тщательно изучила дело как всей семьи герцога, так и самого женишка в частности.
Как ни странно, пороков за ним обнаружено не было. Вот прямо совсем. Образцово-показательный студент, примерный сын, благородный защитник — прикрыл телом принцессу от покушения, вследствие чего лишился магии и был отправлен на левый берег, на почётную должность капитана полиции. То ли выслали, то ли наградили, потому что повышение как в звании, так и зарплате имело место быть.
Жил Бродерик недалеко от борделя мадам Лалики, что объясняло его частые появления на выступлениях: заходил по дороге домой. Здание шло второй линией после набережной, было старой планировки, хоть и давно не ремонтировалось. Фасад пооблупился, в подъезде воняло кошачьими отходами, но внушительная винтовая лестница с местами выломанными перилами когда-то блистала великолепием — о широкие перила должны были едва касаться затянутые в бальную перчатку пальчики. Сейчас я своими перчатками их трогать не рисковала — десятилетний слой грязи отпугивал.
Бывший наследник герцогства жил в мансарде на последнем, третьем, этаже.
Постучав в гулко отозвавшуюся деревянную дверь, я застыла в нерешительности, комкая снятые перчатки. А если он на дежурстве внеочередном? Второй раз я, боюсь, не решусь. Мне и так пришлось медитировать на отпечаток ботинка, чудом не поблекший за два года, убеждая себя сдаться на милость жениха. У меня не было уверенности, что он отреагирует адекватно: сама не знаю, как бы я реагировала в подобной ситуации. Обнаружить, что милая тихая внебрачная дочь барона, заместителя службы безопасности, с которой помолвлен, на самом деле — беглая принцесса, которая год жила в борделе, потом организовала казино, а ныне правит левобережными бандитами — еще та встряска для здравого смысла.
К сожалению или к счастью, Бродерик оказался дома. Открыл мне дверь, чуть покраснел скулами от простоты домашнего костюма — хотя халат поверх фланелевой пижамы, по мне, верх асексуальности и приличия — и поспешно пропустил меня в квартиру.
Громкое слово квартира. Мансарда натуральная.
— Чем обязан позднему визиту? — поинтересовался капитан после обязательных приветствий. Только вчера он сбивался с ног, распределяя найденные тела по свежести. После общего подсчета самые старые пришлось похоронить. Сбледнувшие рыбаки и полицейские трудились бок о бок с гробовщиками, упаковывая в последний путь двадцать несчастных одновременно. Зажимая платком лицо, я осмотрела их всех, чисто визуально, без сканирования. Если бы еще и дар применила, точно бы свалилась в обморок. И так держалась на чистом упрямстве. Одно дело — угадывать, кто убийца, под уютным пледом бок о бок с мамой, и совсем другое — диагностировать причину смерти в ледяной от насланного воздушниками мороза прозекторской. Хоть таким незатейливым способом мы временно приостановили разложение, чтобы успеть пересчитать и осмотреть погибших. Замороженные трупы еще и воняли меньше — двойная польза.
Тела привязывали веревками к крупным камням и бросали, судя по местам, где их нашли, прямо через парапет в реку. На ногах остались потертости, у некоторых висели обрывки бечевы. Чем тело свежее — тем раны в груди и брюшине становились многочисленнее, будто убийца входил во вкус. Почему будто, так и было. Он явно наслаждался процессом творчества.
Я прошлась по крохотной комнате, выполнявшей сразу все функции: от гостиной до спальни. Как современные студии. Квартирка располагалась под крышей, так что высокие потолки позволяли надстроить второй полуэтаж для спальни и ванной. Трубы сантехники проходили прямо вдоль стены, их без особого успеха маскировала разлапистая алойская пальма в кадке. Подёргав за листик, я обернулась к Бродерику. Он успел гостеприимно налить нам чай и устроился на высоком стуле у кухонной стойки, выжидающе глядя на меня.
ebooksa