Проклятый ректор

Разум твердил, что я должна остановить его, высвободиться, а еще лучше - дать пощечину. Он женат, проклят, заметно старше меня, к тому же мой ректор! Он из мира, в котором я оказалась случайно и на время, в котором я никогда не буду жить. Но пока в голове крутились эти мысли, тело вело себя совершенно неразумно. Вместо того, чтобы остановить его, я разомкнула губы, давая согласие продолжать, вместо того, чтобы высвободиться, наоборот, потянулась к нему.

Однако пусть не сразу, но разум все-таки отчасти победил. Я отклонилась назад, и Фарлаг позволил мне отстраниться ровно настолько, чтобы наши губы больше не соприкасались. Из объятий не выпустил.

Только сейчас я заметила, что закрыла глаза, когда он меня целовал. Теперь я не решалась их открыть, боясь увидеть лицо ректора. Он тяжело дышал, мои ладони, которыми я упиралась в его грудь, ощущали быстрое и неровное биение сердца. Я и сама задыхалась, но больше от страха, чем от страсти.

- Зачем вы?.. - это все, что мне удалось произнести.

- Почему нет? - его голос все еще звучал тихо. - Не говори, что тебе не понравилось.

Я бы солгала, если бы так сказала, но от этого мне становилось только хуже. Он женат. Он ректор Лекса. Сын министра. Он Фарлаг, в конце концов, с родословной, уходящей куда-то там очень глубоко... Я снова и снова повторяла все это себе, как заклинание, но эти слова казались пустыми, никчемными, ничего не значащими.

- Тара, не думай, что это минутная блажь, - быстро и уверенно заговорил он. - Для тебя все это слишком быстро, я понимаю, но у меня нет времени на долгие ухаживания. Я тебя ничем не обижу. И все для тебя сделаю. Найду любую информацию, отца твоего из-под земли достану, если нужно будет. Я дам тебе все. Все, что смогу, и все, чего ты заслуживаешь. Ты больше ни в чем и никогда не будешь нуждаться, и никто не посмеет тебя обижать.

«Значит, такая цена у его помощи», - пронеслось у меня в голове. И это придало мне сил: я смогла отодвинуться от него на большее расстояние и набралась смелости взглянуть ему в глаза.

- Перестаньте, сэр. Вы женаты, вы не забыли?

Он не пытался удерживать меня силой, но и совсем отпускать не торопился. В опускающихся вечерних сумерках в его глазах стало меньше видно зеленый, а карий заметно потемнел.

- Мой брак ничего не значит. Он давно ничего не значит.

- Возможно, для вас, - я окончательно освободилась из его хватки. - Но не для меня.

Чувствуя, что меня снова пробирает озноб, я поторопилась прочь. Он позвал меня, но я не оглянулась, только перешла на бег. К счастью, Фарлаг не стал меня догонять.

Глава 22

Я так и бежала до самого замка. Лишь когда на первых ступеньках лестницы дыхание внезапно кончилось, голова закружилась и мне пришлось схватиться за перила, я остановилась, чтобы отдышаться и прийти в себя. Тогда же я поняла, что бежать нет смысла: от себя не убежишь. Мне было стыдно. За то, что допустила поцелуй, и за то, что он мне понравился. И даже за то, что я не нашла в себе душевных сил более явным образом выказать свое недовольство случившимся. Все это шло вразрез с тем, как меня воспитывали.

От бега я взмокла, но в то же время меня продолжало знобить. То ли от волнения, то ли от не до конца вылеченной простуды. Сердце колотилось слишком быстро, сколько я ни стояла на одном месте, поэтому я заставила себя медленно двинуться вперед, старательно контролируя дыхание и заставляя себя не думать о случившемся. Противоречивый ректор, которого мотает из стороны в сторону, не должен быть моей заботой. Он исчезнет из моей жизни самое позднее через два месяца. У меня осталось всего два месяца на то, чтобы узнать, есть ли мне еще кого искать или стоит навсегда смириться с положением никому не нужного ребенка.

Конверт. Я заставила себя сосредоточиться на конверте. Я не знала, что там, но почему-то мне сейчас казалось, что в нем должно быть что-то важное. Возможно, я цеплялась за соломинку, но больше было не за что.

Я поторопилась к апартаментам Блэка, но у самой двери остановилась, так и не произнеся отпирающего заклятия. Ректор никак не хотел покидать мои мысли, но на этот раз ради разнообразия он возник в них с полезным воспоминанием. Он сказал, что профессор Арт наложил на меня какие-то следящие чары, чтобы знать о любых нарушениях дисциплины. Врываться в комнату к умершему преподавателю - тоже нарушение дисциплины. И на это уже вполне можно пожаловаться в Легион. Я не знала наверняка, может ли Арт сделать это в обход ректора, но рисковать не хотелось. Мне сейчас только обвинения в попытке кражи не хватало.

Нерешительно потоптавшись у двери, я поплелась обратно к лестнице, чтобы спуститься на свой этаж, но уже на второй ступеньке силы покинули меня. Ноги подогнулись, и я едва успела схватиться за стену, чтобы не упасть, а хотя бы сесть.

По всему выходило, что конверт я могу достать только с чужой помощью, и самая безопасная помощь в данном случае - помощь ректора. А к нему после случившегося обращаться не хотелось.