Антимаг

Он вспоминал как легко графиня бросила своих служанок, бежав от Гарма. Да и в целом её высокомерное поведение наводило на печальные мысли. Даже если у «ближнего круга» Лаура и была всеобщей любимицей, то рядовые Кречеты могли быть не в восторге от высокомерной графской дочурки.

За спиной заржала недовольно чья-то лошадь. Ей вторил рёв лужёной глотки, поминающий разом богов, демонов и созданных ими оводов. Видать, зловредное насекомое исхитрилось-таки укусить животину.

Лёха отхлебнул воды из фляжки, протянул её Мие и вернулся к невесёлым размышлениям. Не будь они в глубокой заднице, он первый бы отговаривал Лауру от борьбы за власть в клане. Сидела бы девчонка тихо при ком-то вроде Итара, рисовала бы серебром да золотом магические знаки всем на радость. Но недавний разговор ясно показал, что если Лауру не отдадут ныне покойному жениху, то выдадут за другого ради укрепления новых союзов.

Даже если бы он с Мией решил малодушно бросить Лауру, пожелав счастья в новом браке, Гарм никогда не успокоится. Такой человек не остановится, пока не отомстит за смерть сына. Он убьёт Лауру рано или поздно. Этого Лёха допускать не хотел. И дело даже не в том, что он сам станет лакомой добычей для любого мага, или что демону позарез нужен фамильный артефакт. Дело в том, что Стриж не хотел бросать на произвол судьбы эту девчонку, лишившуюся близких и превратившуюся в разменную монету в политической игре.

Когда раздосадованный Итар отъехал от Лауры, Миа тихо спросила:

— Думаешь, это он — человек Гарма?

— Не знаю, — с мрачным видом ответила Лаура. — Может они уже заключили сделку, а может Гарм просто наплёл ему про меня всякого…

— Почему родич верит ему, а не тебе? — удивилась эльфийка.

— Может потому, что Гарм для него — уважаемый глава союзного клана, — девчонка отвела взгляд, — а я — неразумная кузина, решившая вдруг возглавить род, подвинув старших и более опытных. А может потому, что уже видит себя на месте главы.

— А есть те, кто поверит тебе и безоговорочно поддержит? — прямо спросил Лёха.

Лаура отвела взгляд.

— Я уже не уверена…

Путь до замка Кречетов занял больше пяти часов. Со стороны кавалькада, несомненно, производила впечатление — особенно императорские гвардейцы в обильно украшенных золотом и серебром доспехах.

В мире Стрижа это считалось бы чистой воды показухой, демонстрацией богатства вельможи, но тут все эти финтифлюшки имели сугубо практическое значение — зачарование. Из краткого пояснения Лауры он понял, что каждый боец выбирает набор зачарований под свой стиль боя. Можно не сомневаться: эта раззолоченная братия без напрягов расправится хоть с людьми, хоть с демонами, хоть с этими легендарными драконами, вздумай они нанести визит к императору без предварительной записи.

Рыжий маг, возглавлявший отряд Золотых Тигров, оказался третьим сыном местного правителя. Не первый в очереди престолонаследия, но обладающий немалой властью. Звали тигриного принца Брэнд и судя по слухам, доходившим до Лауры, его полем боя были кабинеты и пиршественные залы, а одолевал он не демонов, а армии просителей.

Надо думать, о реальных фаворитах в гонке за место лидера клана Кречетов он знал куда больше самой Лауры. За те дни, что минули с момента гибели верхушки клана, заключались и разрушались союзы, покупалась и продавалась поддержка.

И в эту паутину договорённостей с изяществом топора вклинилась их развесёлая компания… И почему ему, Лёхе, спокойно не живётся?

Размышляя о превратностях судьбы Стриж с любопытством первооткрыватея изучал мир вокруг. Большак, по которому двигалась вереница всадников, проходил по обжитой местности: обширные поля перемежались с фруктовыми садами, лишь изредка уступая место лесу. Правда, из всего, что там росло, Лёха смог уверенно опознать лишь горох, яблоки да абрикосы. И то горох лишь потому, что в детстве в деревне у бабушки лазили воровать его на поле, за что разок выхватил от сторожа заряд соли в задницу.

Работавшие в полях люди выглядели вполне довольными жизнью. По крайней мере, Стриж не видел измождённых голодом, одетых в рубища. Оно и понятно: имея «семейным бизнесом» продажу артефактов, Кречетам не было нужды драть с крестьян семь шкур. Взимают, небось, какую-нибудь десятину — или как тут налоги называются, — и живут спокойно. Для средневековья картина почти идиллическая.

Хотя, при любом уровне жизни всегда есть недовольные. Вспомнить хоть протестующих в родном Лёхином мире, гневно размахивающих новыми айфонами под крики о нищете. И это при тотально образованном населении. А сложно ли поднять недовольство среди местного крестьянства? Или здесь власть магов и императора сродни религиозной догме, как у японцев?